— Сначала отчитайтесь за большой вред.
— Большого я как-то не вижу... А вот для ответа я выйду с открытым забралом. Теперь позвольте один вопрос, если, разумеется, это не заденет предписанной вам тайны. Кто ваша предводительша?
— Кафа.
— Это в прошлом, я понимаю. А сейчас, вон та, в импозантной белой папахе?
— Кафа, господин Глотов. Сестра Батышевой. Младшая сестра, принявшая партийную кличку старшей.
— Да?
Серебряные ножнички сделали несколько холостых щелчков и замерли. Глотов ссутулился, сунул сигару в жилетный карман и стал поднимать воротник. Пленных выводили на улицу.
Шел рабочий отряд по земле, по своей, по израненной, а где-то за лесом бежал паровоз, стучал своим железным сердцем и славил человека и солнце.
Светало над снегами, над Россией.
Работа ждала труженика.