Это о чем я?
Да, природа, конечно, справедливее человека и бога. Но, как ни странно, именно эта, никогда не изменявшая людям, справедливость и породила неравенство, лютую вражду меж ними. Несправедливость вышла из справедливости, как естественное и неизбежное ее продолжение. Природа одинакова ко всем, люди же неодинаковы, и потому один может взять у нее больше, другой меньше, третий же не может взять ничего. В утро человеческой истории, когда все жили для всех, лишний плод, сбитый с дерева самым искусным и самым терпеливым, не делал его богатым, не наделял властью, повиновением другого. Природа дает всем без разбору, но в этой своей щедрости она слепа и жестока. Она создает людей разными и делит их равенством перед нею, так как дает человеку столько, сколько он может взять, добыть, унести, осилить. Она не видит, не признает слабого от рождения, увечного, не хочет вознаградить их труда той мерой, которая справедлива. Природа жестока. Добр только человек. Но он несчастен, так как слишком рано заметил, что люди неодинаковы. И эта узенькая бороздка, которую он мысленно пропахал между собой и другими, стала через тысячелетия железной стеной, отделившей производителя, творца от созданий, плодов его рук и разума. История вознесла богатого над бедным, монарха над миллионорукой чернью, придумала деньги, казнящего бога, голод, право на гильотину, пресыщенность, долговую яму, гарем, пирамиду, пробковый шлем колонизатора, войны для всей планеты. Она не смогла лишь придумать неснимаемого ярма, оков для мысли, для стремления человека к равенству, дополненному человеколюбием.
Светает!
Как в детстве, она пытается отделить себя от земли и, открыв воображению просторы вселенной, увидеть землю оттуда, с какой-то очень далекой сказочной точки. И тогда все, думает она, что ты читал, слышал, о чем догадывался, любой уголок и любая картина, минувшая, настоящая, будущая, встанет перед тобой живым и живущим видением. Она хочет увидеть торжество красного, цвет добра, разлившийся по всему лику планеты, но видит лишь одну комнату, одного человека.
Лоб Сократа, склонившийся над бумагами.
Галстук в горошину.
Пальтецо с бархатным воротником на вешалке.
Мозг этого человека, вобравший в себя мудрость и добрые чувства тысячелетий, сражается и уже строит, строит мир, которого не было, право, которое будет, нового человека. Это свое дело он начинал в прошлом веке, в Самаре, Петербурге, Шушенском, в засыпанной снегом, богатой и обильной, убогой и бессильной России. Это в его окне, над его пером, над его книгой горел ночи напролет негасимый огонек-труженик. Россия думала тогда, что она несчастна и что несчастью тому нет конца.
Но она уже была другой.
Старой и новой.
Гений
Повествование второе
Есть люди, одаренные в сильной степени нравственным и художественным чувством, и есть люди, почти лишенные его. Первые как бы сразу берут и знают интеграл. А вторые делают сложные вычисления, не приводящие их к окончательным выводам. Точно как будто первые проделали ВСЕ вычисления ГДЕ-ТО прежде, а теперь пользуются результатами.
Немного подробнее о Мышецком
28 июня 1914 года президент Франции Раймонд Пуанкаре и его гость, австрийский посол граф Сегени, увлеченно следили за бегами с президентской трибуны. Париж разыгрывал приз Лонгшампа. Взволнованно поднявшийся по лесенке человек с портфелем вручил послу экстренную депешу: только что в Сербии, в боснийском городке Сараево, студентом Гаврилой Принципом убиты племянник австрийского императора, наследный принц габсбургского дома Франц-Фердинанд и его жена княгиня Гогенберг. Рысистые испытания мгновенно потеряли для графа Сегени всякий смысл. Гость президента, а с ним и сам президент покинули бега.
Они садились в автомобиль на глазах супругов Мышецких, выставлявших тем летом свои полотна в Париже. Уступая место графу, президент Франции усиленно улыбался, но скрыть охватившие его чувства не мог. Он не сразу сел на пустое сиденье и без надобности дважды перекладывал трость из одной руки в другую, соображая, в какой руке ее оставить, чтобы не мешала гостю.
— Что-то случилось, — сказала Варвара Алексевна, ловя линзами бинокля два неестественно бледных лица, какими бывают густо напудренные лица клоунов и старых дев. — Как тревожно сегодня хлопают флаги.