— Она тварь? — спросил император.
— В том-то и дело, что нет. Но людей с такой кривой аурой я не встречал. Тварей, кстати, тоже, хотя за версту их чую, и насмотреться успел досыта.
— А Булатов? Ты же с ним общался.
— И он человек. С виду… Но, — признался Дмитрий Максимович, — рядом с ним у меня ощущение какой-то наэлектризованности. Как от шаровой молнии. Этим Родион и зацепил. Будь всё как обычно, не стал бы пристально наблюдать за очередным студентиком, оказавшимся не в том месте и не в то время.
Оставим бедную Матье в покое. Ты в курсе, что я разрабатывал некоего господина Фредрикссона, который одновременно являлся и тварью, и криминальным авторитетом Сеней Шведом. Думал через него выйти на графа Мозельского, но кто-то развоплотил беса и убил двух его охранников. Причастность Булатова к убийству не установлена, но… Случайно от своих осведомителей узнал интересный фактик. Некий молодой человек, очень похожий на нашего студента, в одном из цветочных магазинов заказал букет с доставкой.
Я бы этот случай спокойно пропустил среди кипы донесений о других происшествиях, случившихся в день убийства Шведа. Но адрес доставки цветов оказался неверен. Зато полностью совпал с берлогой Шведа. Никаких прямых улик. Но в результате мы потеряли все нити, ведущие к графу Мозельскому… Или это не граф, а Булатов обрубил все подходы к себе?
Теперь по есаулу Ивану Игнатьевичу Кудрявому. Недавно у него состоялась странная дуэль с соперником, который в несколько раз превосходил есаула по силе Дара. Но победил Кудрявый. Знаешь, кем он был в Бакле? Тут всё написано: командиром Булатова. Более того! Булатов был его секундантом!
— Даже так? Были нарушены правила поединка?
— Нет… Но опять, как и с Матье, наблюдается некая аномалия. Не находишь? И теперь по последнему случаю. Я про взрыв подпольного склада на западной окраине. Там улик днём с огнём не сыскать, ибо всё разнесло вдребезги. А то, что не разнесло — выгорело. Но в семистах метрах от происшествия был обнаружен домик интересный. Судя по пеплу, там обосновался целый отряд тварей. Кто его ликвидировал — неизвестно. Ни одного следа присутствия человека. А при такой бойне хоть что-то должно было остаться. Значит, тварей уничтожила тварь. И сама погибла, оставшись в той мешанине из пепла.
— Ну а Булатов-то твой здесь при чём? — раздражённо проговорил император.
— С виду как бы в стороне стоит. Но этот склад тоже принадлежал Шведу. Он занимался серьёзными поставками оружия, наркотиков и вёл обширные контрабандные дела. Судя по тому, как рвануло, склад был доверху забит оружием. А Булатов уже влипал в историю с ним, по его словам «абсолютно случайно» напоровшись на некоего незаконного торговца Тараканова… Который тоже оказался бесом!
— Ну, так на кого угодно можно собак навесить, — возразил Павел Четвёртый. — Если грибник в одном лесу с убитым медведем находится, то это не значит, что сам зверя завалил.
— Согласен, привязка к моему подозреваемому слабенькая. Но Родион Иванович Булатов всего лишь за это лето из нищего студента превратился в домовладельца. Причём, судя по основательной перестройке дома, не стеснённого финансами. На чём можно хорошо и быстро заработать? На оружии, например.
— Но ты, Дмитрий, недавно утверждал, что граф Мозельский — чуть ли не король нелегального оружейного бизнеса. Потерпит ли он твоего Булатова, устранившего Сеню Шведа: одного из ближайших помощников графа? Это же такая оплеуха по авторитету! И ведь Мозельский обязательно должен был вычислить наглого студента, вторгшегося на его территорию.
В таком серьёзном деле с оружием свеженькие игроки долго инкогнито работать не могут. Их либо включают в свои команды большие акулы, либо уничтожают при первой же попытке заявить о себе, как о новых лидерах. Но Булатов до сих пор жив! Две недели — это огромный срок! Тем более, как я понял, студент не скрывается.
— И это очень странно, — согласился Дмитрий Максимович. — Значит, Мозельский либо боится Родиона, либо руки коротки достать противника. Сам Булатов — просто молодой человек, которого легко можно прижать к ногтю. Но давай представим, что он является ещё и Тёмным Князем? Тем человеком, который может подчинять себе тварей. До сих пор о войне с последним из них все вспоминают с содроганием.