— Кто командир группы? — сразу же спросил старик.
— Родион Булатов, конечно. Ну, а ты при нём консультантом состоишь с правом серьёзного голоса. Как бы в сторонке останешься, но руку на пульсе по первости держать нужно будет крепко.
— Хорошо, Юра. Ребята все правильные, так что не зазорно опыт молодым передать. Только вот с есаулом незнаком.
— Тоже стоящий, — пояснил полковник. — Но чисто армейский рубака, и в нормальном диверсионном деле слабо разбирается. Уверен, общий язык найдёте.
— Кажется, моего согласия вы ещё не получили, а уже и группу создаёте, и должности в ней раздаёте, — усмехнувшись, проговорил я. — Рано. Я, конечно, как бы понимаю, что деваться теперь некуда, но очень уж смущает вопросик один. К чему такое доверие на наши с товарищами грешные головы свалилось? Практически неподготовленных сопляков в статус спецагентов на ровном месте обычно не вводят.
— Не только на ваши, — помрачнел полковник. — Историю хорошо знаешь? Что случилось сто восемнадцать лет назад?
— Ну… Великое Размытие Границы на ум только приходит.
— Верно, Родион. Многие начинают забывать, что оно случается каждые сто двадцать лет. Точнее, как бы помнят, но людям свойственно самоуспокоение. Многие считают, что больше подобного не повториться: мы ведь намного с тех пор сильнее стали. Так что у нас осталось два года. Скоро начнётся полный бардак. И чем больше будет таких тайных групп, как твоя, тем легче будет наводить хотя бы относительный порядок.
— Поэтому и в Академии изменили учебный план?
— Поэтому. Скоро вас начнут магически натаскивать серьёзно. Но учти, я этого не говорил.
— Естественно. Но сразу же возникает другой вопросик. Как трактовать интерес Аничкова к моей персоне? Вы же с ним, видно невооружённым глазом, в контрах. А если он тоже предложит создать нечто подобное?
— Не знаю, Родион. Нет пока ответа. Будем смотреть по обстоятельствам, — честно признался Краснов. — И по Мозельскому промолчу. Ты же с обеими барышнями из этих Родов отношения строить пытаешься? Пытайся и дальше, но очень осторожно.
— А вы хорошо осведомлены, — усмехнулся я, в очередной раз поразившись вездесущностью полковника. — Кстати, завтра к Мозельским в гости приглашён.
— Булатов! Когда успел⁈
— Во время учёбы Ирина предложила. Не знали? Ну хоть что-то удалось от вас скрыть!
— Вот такая нынче молодёжь, Юра! — иронично проговорил Беда. — Подмётки на ходу рвут! Но оно и к лучшему: злые да голодные сейчас в самую пору придутся.
— На это и надежда, командир. Но без нашего опыта им не выжить. Если только вот этому, — глубокомысленно кивнул полковник в мою сторону. — Булатов кого хочешь в карты проиграет.
— Предпочитаю выигрывать, — со смешком ответил я и сразу припечатал вопросом, который давно меня мучил: — Кто стоит за всеми преступниками столицы? Это ведь одарённый, имеющий такую власть, что легко может в неприличную позу любого из высшей аристократии поставить. Аничков, Мозельский или… Вы, например, господин полковник?
— Меня можешь в сторону отбросить смело, — с каким-то злым весельем ответил Краснов. — Да ты и сам понимаешь это, иначе бы не назвал. Кто стоит? Родион, я сам стараюсь не думать кто! Не потому, что боюсь, а из-за того, что этот человек может помешать нашим долгосрочным планам, поняв, что его рассекретили. И ты не думай. Даже если нос к носу с ним встретишься, сделай вид, что проходил мимо. Даже одно то, что ты стал задавать подобный вопрос, может привести к серьёзным последствиям. Понятно, что за семью не держишься, но и друзей хоронить тоже жутко. По себе знаю.
— Я тебе так скажу, — продолжил мысль Беда. — Всему своё время. Волчонок в стае не сразу становится волком. А вожаком лишь тогда, когда может бросить вызов самому сильному. У меня или у Юрия есть возможности, но сил уже не осталось. Но ты… Посмотрим. Не горячись раньше срока. Запомни главное! Ты пока никто и ничто! Подающий надежды, как и многие другие до тебя. Знаешь, где их искать? В могилах. Знаешь, где их могилы? Никто не знает! Поросшие травой бугорки в лесах! Выживают не сильные, а сильные и одновременно осторожные.
Запомни главное правило нашей группы. Когда-то мы, пока не были расформированы, назывались отряд «Шелест». Правило гласит: «Любые потери личного состава считаются обоснованными, если ведут к достижению цели.». Никто не станет тебя спасать просто так. Будешь тонуть в болоте — пройдём мимо, если не будет в спасении большого смысла. Если мы будем тонуть — тоже проходи. Некоторые цели оправдывают средства. Потому что они выше наших жизней. Судьба одного человека ничего не стоит, когда идёт война за миллионы чужих судеб. Да, мы жестокие люди. И по отношению к себе тоже.