Пума, Бика, Атолл и Айси внимательно проследили за ним, как он высадился из машины около их садика и пешком двинулся по тропинке наверх, где ему предстояло жить, — машине туда взобраться было трудно.
Павел Платонович, конечно, не заметил четырех чешских терьеров, низеньких собачек с ворсистыми косматенькими мордочками и висячими ушами. Когда человек привыкает странствовать в минувших тысячелетиях, ему ли замечать каких-то сегодняшних игрушечных бобок?
Но бобки были не менее учеными. Поэтому на следующий день они поднялись к верхней даче с визитом вежливости. Павел Платонович пил чай на веранде, когда они влезли по крутым ступенькам и уселись в ряд.
Отодвинув стакан и книгу, сняв очки и держа их точно так, будто собрался рассказать о древности студентам, Павел Платонович произнес:
— Здравствуйте, чудаки! Вы что, соседи?
Терьерчики по очереди ответили густыми короткими голосами. Жена профессора взяла подносик с печеньем и передала мужу. Он деликатно подал каждому гостю по штучке и сказал:
— Прошу! Столичные, знаете…
Печенья мгновенно пропали в косматых ротишках, как в чемоданчиках. Будто замочки — крак-крак-щелк! — сработали белые зубы.
Так началось знакомство.
Вывезенные из Чехословацкой Республики малыши стали ежедневно посещать верхнюю дачу и иногда приносили с собой и подарки: то черно-бархатного крота, то крысу, а однажды, говорят, вытащили из норы даже лисенка, оставшегося от разоренного охотниками выводка. Лисенка, впрочем, пришлось идти смотреть вниз: терьеры пытались втащить его по тропинке к верхней даче, но не смогли.
Археолог вместе с хозяевами собачек удивился сноровке и деловитости малышей. А те полюбили гулять с ним по лесу. Шли так: впереди Атолл, затем Айси, потом Бика и уже в конце Пума.
Ученый следовал за вереницей, вполне доверяя ей выбор дорог к живописным местам. Но однажды к нему приехал знакомый, тоже знаток старины, и почему-то не понравился собакам. Они пришли и ушли, не пожелав сопровождать ученых на прогулку. А прогулка продолжалась часа два и закончилась для ученых большой тревогой и убытками.
Проводив знакомого на станцию, Павел Платонович расположился у стола, достал лупу, разложил книги с фотографиями разных древностей и погрузил руку в карман пиджака, собираясь достать кожаный мешочек, оставленный до завтра приезжим гостем. В мешочке были бронзовые и серебряные древнейшие медали, о которых тот ученый собирался написать большую статью. Были…
Когда рука Павла Платоновича ощупала в кармане спички, ключи и очечник, его охватил страх: мешочка в кармане не оказалось.
Стали искать повсюду дома, но все зря. Медали пропали, словно укатили обратно в тысячелетия.
Когда терьеры явились и уселись рядком на веранде, они были поражены. Никто на них не обращал внимания, все были в суматохе и расстройстве.
Внизу тоже узнали о пропаже и пришли помогать искать. Но что толку? Медали посеялись где-то во время долгой прогулки.
В комнатах валялись разбросанные впопыхах очечник, записная книжка, карандаш и портсигар Павла Платоновича. Атолл, Айси, Бика и Пума, видя, что все что-то ищут, тоже занялись делом и стали собирать вещи Павла Платоновича: Атолл принес очечник, Айси книжку, Пума и Бика вдвоем, мешая друг другу, но не ссорясь, принесли портсигар. Все это они сложили к стулу Павла Платоновича, и Атолл чихнул — пахло от всего кожей пропавшего мешочка и табаком.
Хозяйка терьеров посмотрела и вдруг подумала: «А ведь они, пожалуй, сумеют!».
Она незаметно забрала пиджак ученого и, вызвав собак в сад, вывернула карман, из которого был утерян мешочек. Четыре черных носа ткнулись в подкладку, четыре шерстистых головенки с ученым видом склонились над поставленной задачей.
А в доме Павел Платонович, расстроенный и усталый, составлял объявление о пропаже в местную газету.
Как всегда вереницей, но исследуя каждый поворот, собачки продвигались по лесу. Уже вечерело. В высоких травах никто их не заметил бы, только колыхание трав выдавало их продвижение. Стал кричать дергач. Потянуло от реки прохладой. Когда сбивался со следа Атолл, помогала Бика. А Пума и Айси на всякий случай бегали по бокам, куда ветер слегка отдувал запах от следа. Медленно и важно взошла розоватооранжевая летняя луна. На даче прибавилось тревоги: пропали и собаки.
Пропали? Как бы не так!
Утром, проскочив мост, машина вчерашнего гостя остановилась. У края дороги сидели какие-то дикобразики, обляпанные и всклокоченные.