— Нет, я не против, — сняв пальто, я повесила его на вешалку в углу Ирландского паба, который мы с Ярославом сокращенно называли «Тедди».
— Почему ты решила встретиться на нейтральной территории? — спросил он.
Я села за стол напротив него.
— Ну, во-первых, сегодня футбол, Челси будет рвать Арсенал, а во-вторых, нам надо поговорить без обнаженки и нескончаемого секса, — деловито ответила я, слегка смутившись на последних словах.
— Значит, разговор предстоит серьезный, — усмехнулся Ярослав.
К нашему столу подошел официант и, положив на стол приборы, разлил воду в стаканы и учтиво удалился.
— У тебя все в порядке? — спросил Ярослав, вертя в руках вилку.
— Да, все нормально, — немного отстраненно пробормотала я, — просто устала за неделю на работе.
— О чем ты хотела поговорить?
Я сосредоточенно смотрела на салфетку, которую то скручивала, то раскручивала на столе.
— О нас.
— Это понятно. Что конкретно о нас ты хочешь мне сказать? — с каждым словом голос Ярослава становился все более колючим.
— Я думаю… — помявшись, я все же решила брать быка за рога. — Мне кажется, нам надо взять тайм-аут и решить, что нам делать дальше.
Неожиданно Ярослав засмеялся.
— Ну уж нет. Тайм-ауты, как ты их называешь, бери со своим мифическим бойфрендом, а я пасс. Либо вместе, либо расстаемся. На такие темы долго не думают.
— Он не мифический, — тихо ответила я.
— Так что мы решаем? — не обращая внимания на мои слова, спросил Ярослав.
— Я не знаю… — все так же глухо сказала я.
— Тогда нахре… зачем ты начинаешь разговор, если не знаешь, чем его закончить?! — разозлился Ярослав.
— Не рычи на меня, — вдруг громко и жестко отчеканила я, — разубеди меня. Скажи что-то, что заставит меня принять верное решение! Потому что я не знаю, какое из них правильное.
Ярослав посмотрел на меня, как на первоклассницу, которая разбила банку бабушкиного варенья и неудачно пытается это скрыть и оправдаться. Одним словом, тупит.
— Ты сейчас серьезно? — спросил он и чуть подался вперед, как будто собираясь сказать мне какую-то тайну. — Нельзя все время сбрасывать ответственность за свои решения на других. Это называется трусостью.
Он откинулся назад на красную спинку дивана и продолжил:
— Я не буду тебе помогать. Ты должна сама принять решение. Здесь и сейчас, без всяких тайм-аутов и долгих размышлений.
В этот же момент, как это бывает только в кино, к столику подошел спасительный официант с двумя еще дымящимися шашлыками и ворохом красиво уложенной зелени на тарелках.
— Ваш заказ, — сказал он, поставив перед нами блюда.
Я тут же с усердием принялась резать и жевать курицу и набивать рот овощами. Ярослав, видимо, сжалившись надо мной, тоже без слов принялся за еду.
После сытного ужина, когда, казалось, страсти уже улеглись, я подумала, что можно сегодня и не решать ничего. Как там говорила Скарлетт О`Харра? Я подумаю об этом завтра? Идиотское выражение. Для чего откладывать на завтра то, что все равно не решится за сутки и думать придется в любом случае?
— Маш… — голос Ярослава вытащил меня из душевного штиля.
— Да?
— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, — Ярослав достал сигарету и тоже стал вертеть ее между пальцев. — И… я прошу тебя передумать, потому что знаю, какое решения ты уже давно приняла.
— Я не приняла никакого решения, — попыталась оправдаться я.
— Приняла. Просто не хочешь себе в этом признаться. Сомневаешься. Поэтому и хочешь, чтобы все решилось само собой. Ты интуитивно ждешь, чтобы я все испортил, разозлил тебя, обидел, и тогда тебе будет легче со мной расстаться, — сказал Ярослав и закурил.
— Вот только я не стану этого делать, — добавил он, — я не буду облегчать тебе задачу.
Я вытащила новую сигарету и закурила вслед за Ярославом, чувствуя, как хаотично летающие мысли и чувства начинают активно меня душить.
Какое-то время, мы сидели, молча, и просто смотрели друг на друга, будто ведя безмолвный разговор. Я понимала, что Ярослав прав. Прав во всем. Я с самого начала не видела нас вместе, не хотела серьезных отношений, не чувствовала себя с ним спокойно и стабильно. Однако со временем страсть, сочувствие и желание сплелись в такой тугой и гремучий клубок, что я приняла их за любовь. Яркую, жгучую, где-то даже грубую и тяжелую любовь, такую отличную от той, что я чувствовала к Алеше. Тогда я до конца не понимала которая из них правильная и настоящая, а какая должна уйти.
Ярослав сделал знак официанту и попросил принести нам чай.
— Матч начинается, — сказал он, затушив сигарету. — Садись рядом со мной, спиной, поди, сложно на экран смотреть.