— Вы с отцом поссорились?
— Нет, — грустно ответила Мирейя. — Просто время идет, а с ним уходят и наши чувства.
— Но, мне кажется, ты все еще влюблена в отца, — заметила Каталина.
— Не знаю... Больше всего мне хотелось бы уехать отсюда. Куда-нибудь в Париж! — Мирейя мечтательно улыбнулась. — Ты бывала в Париже?
— Да.
— Когда-нибудь я туда все-таки уеду!.. Мой поклонник сеньор Гаэтано даже привез мне французский журнал мод. Вот, хочешь взглянуть? Я выбрала там один фасон и уже заказала ткань. Турок Дабой обещал привезти. Он снабжает нас всякими товарами.
Каталина понимала, что Мирейе, соскучившейся по свежим впечатлениям, хочется поговорить, но поделать с собой ничего не могла: мысли уже были заняты обратной дорогой в Каракас.
— Как долго отец может пробыть в Гусман-Бланко?
— Дня два, а то и три.
— Жаль, что я его так и не увижу. Мне ведь завтра надо во что бы то ни стало уехать!
— Как же так? — огорчилась Мирейя. — Уедешь, не повидав отца?
— Меня ждет срочная работа. Если бы не это дурацкое письмо, то я была бы сейчас в Нью-Йорке. Кто же его все-таки написал?..
— Кто бы ни написал, а твой приезд, действительно, был очень нужен, — серьезно произнесла Мирейя. — Дагоберто, слава Богу, не при смерти, но он и в самом деле болен! Его сжигают изнутри тоска и одиночество. Он жестоко казнит себя за то, что не сумел как следует устроить свою жизнь, не сумел наладить отношения с тобой. Считает, что потерял тебя...
— Это он сам так говорил? — несколько удивленно спросила Каталина.
— Нет, Дагоберто упорно молчит, совсем ушел в себя. Стал нелюдимым. Но я-то его хорошо знаю и чувствую. Каталина, сейчас только ты можешь вернуть его к жизни!
— Вряд ли я смогу что-либо сделать. Мы с отцом — чужие люди. Более того: когда встречаемся, то между нами возникает даже враждебность. Прямо искры сыплются!..
Да и вообще мне надо поскорей отсюда уехать. Не знаешь, будет завтра
какая-нибудь попутная лодка?
— Кто ж это может знать? Бывает, что лодки не заходят сюда в течение недели, а то и месяца.
— Нет, я должна что-то придумать! — решительно заявила Каталина. — Мне надо уехать отсюда завтра же!
Утром в Сан-Игнасио произошло еще одно важное событие: по реке Негро прибыли новые люди. Тибисай, как всегда, просигналила общий сбор, и у сержанта Хустиньяно Гарсии появилась редкая возможность продемонстрировать свои властные полномочия.
— Сеньоры, честно говоря, сюда не приезжает столько людей сразу, — волнуясь, сказал он. — Но нам приятно, что вы здесь! Да... Я — сержант Гарсия, высшая власть этого поселка... Поэтому все должны зайти ко мне в участок, предъявить документы и сообщить о цели своего приезда. Согласны? — добавил он неуверенно.
Гости не стали возражать, послушно потянулись за сержантом. Трое из них держались вместе. Это были Фернандо Ларрасабаль, его младший брат Антонио и Жанет — невеста Антонию. У сержанта аж дух перехватило, когда он услышал, что Фернандо намерен построить здесь туристический комплекс.
— Не может быть! То есть, я хотел сказать, что у вас все прекрасно получится, сеньор! Да, вместе с вами в Сан-Игнасио придет прогресс!
С большим трудом Гарсия переключил внимание на четвертую гостью, которая безропотно ожидала своей очереди, устроившись в дальнем углу комнаты. Выражение скуки присутствовало на ее лице.
— А вы, сеньорита, тоже предприниматель? — спросил ее сержант.
— В некотором роде, — уклончиво ответила она. — Во всяком случае, мне тоже хотелось бы начать здесь собственное дело.
— Замечательно! — расплылся в улыбке Гарсия.
— Меня зовут Лола Лопес, — одарила его ответной улыбкой гостья.
— Очень приятно! Сейчас я всех вас провожу в гостиницу.
— Она приехала отбивать у меня хлеб, — мрачно заключила Дейзи, едва взглянув на Лолу. — Проклятье! Здесь и так почти нет мужчин!..
А тем временем Каталина, примчавшаяся, на берег вместе со всеми, безуспешно пыталась уговорить лодочника отвезти ее в Гусман-Бланко.
— Я должен плыть вниз по реке, у меня товар... — тупо твердил лодочник Хуан.
— Вы получите от меня всю неустойку. Сколько мне нужно заплатить? — настаивала Каталина.
— Нет, сеньорита. Меня ждут. А уговор, как известно, дороже денег, — был неумолим Хуан. — На обратном пути, через неделю, я вас охотно подвезу.
— Через неделю?! — от отчаяния Каталина готова была проклясть и эту реку, и сельву, и поселок, в котором ее угораздило родиться.
Но делать было нечего — оставалось только ждать. Чтобы хоть как-то убить время, она побрела вдоль берега, стараясь сосредоточиться на красотах здешней природы.