— Спасибо, — сказал я и зашёл в палату.
Дверь за мной захлопнулась, и я погрузился в темноту. Пройдя чуть дальше, я увидел лунный свет и одну койку в конце палаты, на котором лежала моя младшая сестра. Раиса.
Я постучал по углу, и та повернулась ко мне. Каштановые, длинные и неуклюжие волосы. Янтарные, сонные, но радостные глаза смотрели на меня. Она была вся исхудавшей и бледной. Бледнее луны.
— Ты пришёл, братик, — сонно и улыбаясь произнесла Раиса.
— Слишком поздно, но это лучшее время, когда я могу тебя навестить, — сказал я, взяв в руку стул, возле стола с недоеденной едой, и поставив его ближе с кроватью.
— Как там наш брат? — спросила она.
— А ты вот, как считаешь? — сказал я, с улыбкой.
— Считаю, что он, как обычно, воткнут в учебники и не выходит оттуда никогда!
Я тихо и искренне посмеялся.
— Почти. Ему же надо отдыхать.
— Братик, а тебе сказали, когда у меня ампутируют…
Тут же я преподнёс указательный палец к её рту.
— Знаю, тебе неудобно с ними, но я постараюсь уговорить их, чтобы они произвели ампутацию, и ты пошла с другими в школу.
Тут она привстала с кровати, оголив свои дополнительные, паучьи конечности. Чёрные, как смрад. Четыре лапы, которые делали для меня и брата ужасный "тыгыдык-тыгыдык" по полу.
— Они мешают мне спать, — сказала Райя.
Это мутация, которую можно излечить только если их ампутировать и находиться ещё десять лет на дополнительном лечении. Но и это не так просто. Дело в том, что эти когти начали сращиваться с позвоночником Раи и их так просто не отрежешь. Нужны деньги. Много денег.
— Максим, — посмотрела на меня Райя, и я проснулся, — уже уснуть решил?
— А? Нет, конечно. Просто задумался… — сказал я.
Тык-тык.
Я от испуга соскочил со стула, а сестра начала хихикать.
— Ничего смешного в том, что ты тыкнула брата-арахнофоба свой массивной паучьей лапой!
— Ну почему же? — спросила та, надув губы.
— Прошу, не пугай нас с братом своими лапами, так и помереть недолго! — сказал я, поставив обратно стул и сев на него.
— Ладно, ладно, — хихикая, сказала Райя.
Тут в дверь постучали два раза. Время кончилось.
— Всё, паучок мой, мне пора, — сказал я и чмокнул её в лоб.
— Что? — недовольно произнесла она. — Так быстро?
— К сожалению, да, — сказал я и погладил в добавок её по голове, — но я скоро приду.
— Жду с нетерпением! Возвращайся поскорее! — радостно прошептала Райя.
Я кивнул и быстро вышел из палаты.
— Как она? — спросила Маша, закрывая дверь и провожая меня до выхода.
Выйдя из здания больницы, я прорычал и начал дубасить фонарный столб, который не работал.
— Всё хреново! Всё хреново! — повторял я, ударяя столб всё чаще и чаще.
— Тихо, тихо молодой человек! — произнесла Маша, пытаясь меня оттащить от фонаря и привести в чувство.
Через пару минут я успокоился, но не сдержался и заплакал.
— Чёрт! Мать твою! — рыдая, произнес я. — Восемьсот тысяч, видите ли, стоит операция! Идите к чёрту нелюди!
Маша просто промолчала. Она лишь студентка, которой ещё предстоит увидеть множество ужасов и трагедий. Сейчас она наблюдает за одной из них.
Всё же, встав и отряхнувшись от грязи, я поблагодарил Машу за предоставленную услугу и пошёл домой, где меня ждала мать, которая работала весь день без отдыха, и брата, который сидит и делает курсовую. Прекрасно!
Прошёл ещё один рабочий день. Доклад о трубах у меня с радостью забрали и дали небольшую премию. Вернувшись домой, я решил отдохнуть. Компьютер, чтобы посмотреть сериальчик, был занят братом, поэтому я пошёл смотреть телик.
Есть ли информативность или интерес к ним? Нет. Мне было скучно, скажу это напрямую. Поэтому я набрал по телефону Настю и спросил насчёт забивов или каких-нибудь стычек.
— Конечно! Есть одно такое… И благодаря Боре, — сказала Настя, закончив описывать данные стычки.
— Хорошо что не мафия какая-нибудь, — улыбнулся я.
— Тогда к девяти вечера чтобы был, — сказала Настя и повесила трубку.
На часах было семь, так что ждать надо было ещё долго. Бесит!
Тут ко мне подходит брат и садится ко мне. Его глаза радостно смотрят на меня, но сам молчит.
— Не косплей Глема, пожалуйста, — сказал я с улыбкой и спросил: — Чего надо?
— Ты же был вчера у Раи? — спросил он, не снимая улыбки.
А свою улыбку я мигом сбросил и посмотрел на потолок, раскинув руки на диване.
— Всё так же. Ничего. Никогда. Не меняется, — сказал я отдельными словами, дабы дать понять, что реально ничего не поменялось.
— Жаль, — сказал брат и расслабился на диване. — Курсовую сдавал. Было очень трудно, ты не представляешь.