Крепко перевязал простынь узлом, чтобы малышка не выпала, а затем перекинул через узел фундо, и медленно начал опускать ее вниз. Она что-то залепетала, и я представил, насколько отвратительным воздухом ей придется дышать. Из ямы, донесся ее тихий плач, а затем она озарилась сиянием. Девочка создала вокруг себя какой-то непроницаемый прозрачный кокон и успокоилась.
Неужели такой магией может владеть маленький ребенок? Она не читала толстенных фолиантов, а просто защищалась от этого мира как могла, и при этом дважды спасла не только свою, но и мою жизнь.
Я зафиксировал ее тело прямо над поверхностью, не дав окунуться в помои, отрегулировал длину веревки и зацепил серп за щель между плитами пола. Ну что же, Рики, теперь наша очередь. Еле протиснулся в дыру и, довольно легко, спустился по веревке. После чего дернул за нее пару раз, отцепив каму. Теперь надо определиться с правильным направлением. Труба шла в разные стороны, но ни одна из них не вела по направлению к дому Юфина. Придется ползти до ближайшего выхода на поверхность и надеяться, что ночью в Фаэте не пускают воду с напорной башни.
Мое путешествие в сточных трубах продлилось около полутора часов. Так бы я и ползал на животе по этим лабиринтам всю ночь, задыхаясь от смрада, если бы в одном месте я не почувствовал невероятно мощное гасящее поле. За все время пребывания в столице, я ощущал подобное всего один раз — в государственном банке Фаэты. Юфин жил в четырех кварталах от этого места, а значит я не очень далеко от цели.
Я начал наворачивать круги по трубам, проверяя все ответвления, которые только можно было найти, и наконец-то удача обратила на меня свое внимание. Мне удалось обнаружить выход в главное канализационное сооружение города. Оно напоминало Танарские катакомбы, только было значительно больше. Наша, порядком провонявшая компания, выбралась наружу, и я прислушался. Сначала до моих ушей доносилось только мерное течение воды в канале, но затем я разобрал гул проехавшего паровика и направился в ту сторону. Следом по дороге проехала повозка с лошадьми, и в этот раз цокот копыт был слышен еще сильнее. Я почти у цели. А через минуту вдали показался полуцилиндрический слив, внутри которого были приделаны скобы, ведущие на поверхность. На самом его верху обнаружилась сеточка света от сколитного фонаря.
На всякий случай оставил девочку внизу, вскарабкался по лестнице, и аккуратно высунул голову. Это было окошко ливневой ямы, закрытое решеткой, и я с наслаждением вздохнул свежего воздуха, который принес сюда ветер. Спустился вниз, забрал мешок и кроху, после чего вновь поднялся к поверхности, положил девочку на небольшую площадку перед металлической преградой и начал чертить маленькие руны Соа на углах решетки, понемногу вливая в них Силу.
А через десять минут я уже, двигался в тенях домов, пережидая снующие по городу ночные патрули. Их было много, видимо завтра вся Фаэта будет обсуждать убийство высокопоставленного лица. В душе я не переставал благодарил девочку, за то, что она себя так тихо вела, и ни разу ее крик не привлек чужого внимания. Но ведь скоро она захочет есть, и это может стать большой проблемой.
Впрочем, до квартиры Юфина оставалось рукой подать. Я уже было обрадовался и устремился туда, но вовремя успел нырнуть в подворотню. Прямо возле парадного входа в его дом дежурили два человека в красных одеждах инквизиции.
Я настолько устал, что не стал ничего выдумывать, а просто оставил девочку в переулке и вышел к ним навстречу, раскручивая кусаригаму, на грузике которой болтался Рики, а затем отправил его в полет.
Церковники о чем-то переговаривались между собой, и один из них повернул голову в мою сторону, а затем его рот открылся в изумлении. Он толкнул соседа, но к нему на голову уже спланировал подброшенный мной Рики, который мгновенно занялся его шеей.
Второй отскочил в сторону, вынул длинную трубку-парализатор и побежал ко мне, решив не связываться с боевым эльмуром. Видимо он так и не разглядел в темноте, что именно я вращаю над своей головой, а когда сообразил — было уже поздно. Он даже не успел вскинуть руку с оружием. На его горле образовался широкий разрез от моего серпа, из которого фонтаном брызнула кровь. Инквизитор упал на колени, постоял в этой позе несколько секунд, хватаясь рукам за разрезанную артерию, а затем шлепнулся лицом на землю. Я ожидал от себя хоть какой-то реакции на его смерть, но в этот раз ее просто не было. Только пустота в душе. Равнодушно посмотрел на его предсмертные судороги и вернулся за малышкой, которая кажется устала не меньше меня, и невероятным образом уснула прямо на траве.