Оставшиеся два отряда представляли мужчины, отличающиеся друг от друга как небо и земля. Первый сплошь состоял из юношей и стариков, а вот второй меня сильно удивил. В нем находились крепкие и подтянутые ребята, строение тела которых выдавало физически подготовленных людей. Я даже заметил парочку хаттайцев и одного человека, который очень сильно походил на моего земляка.
— Я из Норада! А ты? — крикнул он, увидев меня, и тут же получил мощный удар под дых от стражника.
Похоже, разговоры здесь категорически не приветствуются. Интересно, их специально отобрали? Или это те самые бойцы, к числу которых меня пытался прикрепить носатый?
Внутри становилось невыносимо душно, но по раздававшимся снаружи голосам я понял, что народу снаружи собралось очень много и скоро торги начнутся. Внезапно раздался рев какого-то духового инструмента, похожего на наши сигнальные рожки, только он был значительно ниже и громче.
Дверь наружу открылась и в проеме появился вчерашний старик, но на этот раз на нем был нарядный белый халат. Он что-то скомандовал стражникам и выбрал пять мужчин и пять женщин из обоих отрядов со стариками. Похоже здесь принято начинать торги с самого «плохого товара», постепенно разогревая публику. Я не в отряде бойцов и не юная красавица, а значит моя продажа состоится ближе к середине аукциона.
Сверху доносился голос носатого, который периодически замолкал, сменяясь громкими возгласами и спорами других людей. Я попытался представить, как все выглядит снаружи, но полная картинка не складывалась из-за незнания языка.
Через четверть часа распорядитель торгов снова пришел и забрал остатки стариков, а спустя полчаса он наконец-то указал пальцем на меня. Правильно ли я сделал, что не назвался бойцом?
Поднялся на ноги, размял затекшие конечности и покорно дождался, когда стражник отомкнет замок на моем столбике, после чего вышел вслед за остальными. Нам указали на приставленную к постаменту лестницу, по который мы поднялись наверх. Я прищурился, защищая глаза от яркого света и осмотрелся.
Толпа казалась невероятно пестрой, на фоне однообразного желтого песка. Халифатцы любили яркие одежды и украшения, а потому каждый из присутствующих стремился перещеголять остальных. Самые приметные люди стояли ближе всего к постаменту, прикрываясь широкими зонтами от всепроникающих лучей солнца. Они оживленно переговаривались между собой и, кажется, даже не интересовались происходящим. Похоже эти прибыли сюда за более дорогими рабами, ну и ладно. Я не стремлюсь попасть к кому-то очень богатому, владеющему отрядом хорошо обученной охраны. От мелкого князька будет сбежать значительно легче.
Старик начал ходить вокруг и, судя по тону его голоса, расхваливал меня на все лады. С задних рядов посыпались первые предложения, но он, казалось, их словно не слышал. Скорее всего покупатели предложили слишком маленькую цену.
— Тун сепхе! — раздался крик из толпы, и старик мгновенно повернулся на голос.
Я присмотрелся к возможному покупателю, и с удовольствием отметил рыхлого человека, смутно напомнившего мне Вайса. Одет вроде бы броско, крупные перстни на руках, но и невооруженным глазом было видно, что это скорее показуха. Людям, что стояли подле площадки, он даже в подметки не годился. Впрочем, меня это устраивает.
— Ту-у-ун сепхе, ту-у-ун се-е-пхе-е, — растягивая слова дважды повторил старик, — Тун…
— Тир сепхе, — перебил какой-то новый покупатель.
— Ти-и-ир се-е-пхе-е, — начал старик.
— Дал сепхе, — прозвучал властный голос из толпы.
Собравшиеся мгновенно затихли, и даже люди из первых рядов ошеломленно обернулись к его обладателю. Невозмутимый обычно старик застыл в удивленной позе, но быстро спохватился и начал говорить:
— Да-а-л се-е-пхе, — затянул носатый, скорее отдавая дань традиции. Судя по его мимолетному удивлению, он просто не ожидал предложенной суммы.
Я проследил куда смотрят собравшиеся и наткнулся на высокого человеком в темном плаще, которого поначалу не заметил. Его лицо светилось надменным выражением превосходства, а позади него находились еще двое, одетые точно также. Все они были уроженцами халифата и не сводили с меня глаз.
Не нравятся мне эти взгляды…
— Сколько он предложил? — я приготовился к удару тростью.
— В пять раз больше первого! Заткнись! — прошипел дед.
То есть за меня, представленного окружающим, как самого обычного раба без особых способностей, готовы заплатить в пять раз больше нормальной цены, причем обрубив остальным желание поторговаться?