Они спустились по полуоткрытой лестнице и пошли вниз по улице. Впереди виднелась зеленоватая Ганга. Узнав, что река – это богиня, Иша не могла больше называть ее мужским именем Ганг.
Они свернули у реки направо и пошли вдоль магазинчиков и небольших кафешек. На тротуарах к стенам задумчиво жались небольшие коровы. Одна из них, с плюшевыми коричневыми боками, меланхолично жевала газету. Мимо проходили так называемые «баба» – мужчины с длинными волосами и бородами, в свободных оранжевых одеждах. Занимаясь духовными практиками, многие из них бесплатно жили и питались в многочисленных ашрамах, а в свободное время собирали подаяние. Некоторые из них курили гашиш, поклоняясь Шиве.
– Видишь этих мужчин? – О. обворожительно улыбалась. – Многие из них уже сытно поели, но теперь просят деньги на ганжу. Это у них ритуал такой – покурить. Хорошая религия! Сидят себе на гхатах весь день, расслабляются.
– А что такое гхат? – Ише все было очень интересно.
– Это значит ступеньки к реке, к священной реке. Набережная, короче, сделанная специально для того, чтобы можно было спуститься к самой воде и выразить почтение матери Ганге.
– А можно сейчас зайдем?
– Ну ладно, давай сейчас, только недолго. Я обещала тебя ребятам представить. Особенно Дима интересовался.
Иша как будто пропустила последнее предложение мимо ушей. Ей не хотелось сейчас думать о каком-то Диме, когда она шла вдоль Ганги и вдыхала теплый, но свежий воздух. Йогиня свернула налево, и, пройдя между двух одноэтажных зданий, они вышли на небольшую площадку, с которой к реке спускались низкие ступеньки.
Пожилая индианка опустила кончики пальцев в воду, а затем три раза капнула себе на лоб. Иша сделала так же, а затем опустила обе ладони в прохладную воду и прикрыла глаза. Она чувствовала, как тело наполняется искрящейся энергией.
Перед внутренним взором ясно возникло видение: вода с неба, так много воды, невероятно много воды – она топит все. Иша вздрогнула и, открыв глаза, выдернула руки из воды – пальцы за это время успели окоченеть от холода.
Оглянувшись, она увидела, что О. умиротворенно сидит на мраморной плитке в позе лотоса. За ней на стене большими красными буквами было написано: HARE KRISHNA. Она снова перевела взгляд на О.: тонкий стан, длинная шея, правильный овал головы с коротким ежиком волос. К ней подбежал какой-то пес и стал ластиться. Открыв глаза, она потрепала его за холку. Увидев, что Иша смотрит на нее, О. встала и пошла мыть руки в Ганге:
– Эти собаки… Лучше мыть руки после них, знаешь ли, а священная река убивает всю грязь.
– И даже внутреннюю? – задумчиво спросила Иша. Глаза у нее загадочно блестели.
– Даже внутреннюю. Но об этом позже, пошли уже на завтрак. Наверное, все ушли, пока мы тут любуемся рекой на голодный желудок, – О. говорила мягко, но убедительно.
Они снова вышли на главную улочку, свернули направо и пошли мимо торговцев свежевыжатым лимонным соком, мимо музыкального магазинчика, откуда неслись небесные голоса с бесконечным «Хари Ом», мимо тележек с овощами и фруктами, мимо громадного дерева баньян с бугристой корой, выпирающей диковинными очертаниями.
Они прошли еще немного по бетонной дороге, пока, наконец, не вышли к двухэтажному зданию с железной лестницей, которая вела сразу на второй этаж. Они поднялись и зашли в небольшой зальчик, где на полу, на разноцветных коврах, усеянных мягкими подушками, сидело трое молодых людей.
О. стала знакомить их:
– Это Иша – художница, а это семейная пара из Киева: Аня и Женя, – потом, в разговоре, Иша услышала характерный говор, – просто Дима из Владивостока. Дим, напомни, ты чем занимаешься? Рисуешь вроде тоже?
– Могу рисовать, если надо, – серьезно ответил Дима, – а с Ишей мы уже встречались в Дхармасале, – он смотрел на нее с тех пор, как она вошла, но сейчас отвел взгляд куда-то вдаль, на зеленые склоны.
Иша стала рассматривать Диму. В первый раз она почти не обратила на него внимание. Но сейчас даже сидя он казался высоким. В его короткие темные волосы закралось немного серебра. Он был красив, с крупными чертами лица, с губами, сложенными по-восточному. Иша невольно сравнила его с Ясоном и пришла к выводу, что внешне Дима – его полная противоположность. Он снова взглянул на Ишу, их глаза встретились, и она отметила, что в его карих глазах жило какое-то особенное тепло. Он напомнил ей благородного оленя, стоящего в лесу и гордо окидывающего взглядом лесных обитателей.
Иша, присоединившись к общей болтовне, стала заказывать вегетарианские блюда. В Ришикеше мясо было под запретом. Ей принесли большую тарелку риса с овощами, и она с удовольствием ела, запивая свежевыжатым соком из лайма, смеясь над шутливым разговором, смысл которого, однако, вновь и вновь ускользал от ее рассеянного ума.