Вместо ответа у него на ладони появилась огненная сфера. Архимаг угрожающе шагнул ко мне и поднес пламя к моему лицу.
— Это моя территория. Мой дом. Моя жизнь. Я решил, что хочу так жить! Здесь жить! Других ответов у меня для вас нет.
— А вы уверены, что здесь все так же, как и двести лет назад? — я даже не взглянул на огонь, а продолжал смотреть в глаза архимагу. — То, что вы сделали здесь своими заклинаниями. Выдержит ли купол? Почему защитный слой отслаивается? Куда на самом деле исчезли люди? Откуда появился ваш так называемый Пушок? Вы хоть отдаете себе отчет, что в один момент все это может схлопнуться от перенасыщения силой?
Я чеканил вопросы, шел на архимага и внимательно наблюдал за его реакцией. Он так мечтал о мясе, что на полдня выпал из жизни, надеясь сотворить очередной эксперимент, а на самом деле не замечал самого очевидного: его дорогой дом скоро разрушится.
Огонь на ладони исчез, Эммануил Карлович отходил, пока растерянно не уперся спиной в стену. А потом выдохнул и сжался. Его маска обаятельного мужчины потрескалась, и сквозь слой иллюзии я снова увидел лицо старика. Пусть красивого, пусть не менее бравого, чем раньше, но ужасно усталого.
— Почему вы мне все это говорите? — спросил он, падая на табуретку. — Зачем? Что вы от меня хотите?
— Для начала я хочу помочь человеку.
— Какому⁈
— У вас в прослойке защиты находится живой человек. И думаю, он не один такой.
— Но как⁈ Откуда⁈ Когда⁈
— Больше ста лет, — мрачно ответил я.
— Что⁈ — взвыл Эммануил Карлович на одной ноте. — Но как? Где? Вы должны немедленно показать мне! Срочно! Я должен это увидеть своими глазами!
Я развернулся на пятках и отправился к старому сараю, вновь подсвечивая себе путь магическим светильником. Весь путь занял больше часа, архимаг был уже немолод и приходилось делать остановки. От предложения полететь он отказался, сославшись на слишком большой объем чужой магии. А сам такую подушку делать отказался.
Потом Эммануил Карлович застрял возле сарая. Он смотрел на него во все глаза. Точнее, не на него конкретно, а на жгуты магических нитей, которые толстым пучком уходили под гнилую крышу. То, что он не видел этого раньше, было очевидно.
Признаться честно, я немного переживал из-за этой исторической встречи с Мишелем. Я просто не мог предсказать, как отреагирует архимаг на такой выверт своей собственной магии. А ведь я ему еще не сказал про сдвиг купола.
Впрочем, в момент, когда очередной магический светильник затянуло в пузырь, в Эммануиле Карловиче проснулся ученый. А когда он увидел Новикова — у него даже брови не дрогнули. Впрочем, слегка подрагивающие руки говорили совершенно о другом.
— Так-так, — архимаг мерил пространство между границы защиты и сараем. — Так-так.
А вот реакция Новикова вполне соответствовала его положению. Он разревелся, схватился за сердце, побледнел и сполз по стенке. В его глазах читался лишь один вопрос: неужели и вправду его спасут?
Но я старался не давать ему ложной надежды и больше смотрел на архимага. Морщины на его лбу сами собой складывались в формулы и уравнения, выдавая ускоренную работу мыслей.
В какой-то момент, Эммануил Карлович отошел подальше от границы и принял боевую стойку. Я чуть было не подумал, что он сейчас будет брать на таран стенку купола, и почти не ошибся.
Архимаг напряг ноги и резко подпрыгнул. В его руке сверкнул острый нож, который он с силой воткнул чуть выше линии пузыря. Дальше в дело вступила старая добрая гравитация. Эммануила Карловича потянуло вниз, и он, вспарывая слой магии, проехался до самой земли.
Звук, с которым лезвие разрезало защиту, напоминал скрежет стекла о металл. Что говорить, у меня чуть перепонки не лопнули.
Да небо со звуком! Я впервые видел, чтобы слой магии резали обыкновенным ножом!
Да, мир полон потрясающих открытий.
Мишель Новиков, все еще не веря в то, что он свободен, осторожно сделал первый шаг. Он сейчас напоминал ребенка в магазине, которому долго не покупали, а потом купили дорогущую игрушку: недоверие и радость одновременно.
Правда, на этом первом шаге все и закончилось: Новиков банально упал в обморок. Пришлось взвалить его на плечо. Эммануил Карлович бросил взгляд на обмякшее тело и сразу потерял к нему интерес, вернувшись к тому, что его действительно занимало — куполу.
— А сколько всего людей появлялось здесь за все это время? — спросил я. — Их тоже бы стоило поискать.
— Да-да, всенепременно, — он дернул плечом, даже не обернувшись.
Я только покачал головой и пошел к жилой зоне. Мишеля нужно привести в порядок и аккуратно ввести в курс дела. И накормить. А то сто двадцать лет не ел! Наверное, сильно проголодался.
Через полчаса я уже стоял на пороге дома, в котором нас разместили. Марьяна все равно еще спала, так что будить ее не стал. Утром все ей расскажу. А вот Григория я растолкал.
— Пригляди за ним, из дома не выпускай, — наказал я ему, а потом добавил, — новости ему не рассказывай, на вопросы не отвечай. Скоро вернусь.
Мне хотелось понять, все ли случайные гости застряли в этих пустотах. А это значит, что нужно было обойти весь купол по периметру.
Спустя три часа перед самым рассветом мы с архимагом были выжаты, как два лимона. Но нашли всех! Всех шестерых человек, застрявших в стенках купола.
С каждым найденным пленником, Эммануил Карлович все больше мрачнел. Движения его становились скупыми и точными. Оказалось, что не нужно было разрезать пузырь вдоль, а можно было лишь сделать небольшую щель, через которое полубезумные люди выпрыгивали на траву чуть ли не рыбкой.
Каждого я относил к Григорию, тот бегал от одного спасенного к другому, подавая воду и успокаивая. Последнее у него получалось из рук вон плохо, поэтому после того, как солнце размазало свои лучи по верхушкам деревьев, в доме стоял настоящий гвалт.
На крики и ругань прибежала встревоженная Марьяна. Она уже было открыла рот, чтобы громко призвать нас к порядку, и тут же его захлопнула, глядя на всех этих незнакомых мужчин и женщин.
Марьяна рассерженно посмотрела на меня, я вздохнул и вышел с ней на крыльцо, чтобы прояснить ситуацию.
Но вместо вопроса, откуда они взялись, на меня обрушился целый град обвинений.
— Да как вы посмели⁈ — шипела она. — Пришли сюда, разрушали нашу идиллию! Людей зачем-то достали! Не знаю, как, но вы должны покинуть это место. Немедленно! Все!
— Как только я узнаю, как это сделать, мы с Григорием сразу же уйдем, насчет остальных не знаю. Больше скажу, минуту назад я ничего так сильно не хотел, как вернуться в свой дормез и уехать.
— Вот и езжайте! — она вздернула нос. — Оставьте нас в покое!
— Марьяна, что-то вы темните, — мне надоела эта игра в недотрогу и сломанный искусственный мир. — Зачем вы это делали?
— С чего вы взяли⁈ Вы что не понимаете, что все эти люди будут хотеть есть, а мне нечем их кормить! У меня не хватит ни овощей, ни фруктов! Они умрут от истощения! Это благо!
Она осеклась и обхватила руками плечи. Первую ошибку она допустила еще раньше, сказав «зачем-то достали», а не «откуда-то». Значит, она узнала всех пленников.
— Благо? — переспросил я ледяным тоном. — Так называется заточение людей в стенку купола?
— А что я должна была сделать⁈ Выйти они не могут, жить им негде, кормить нечем. Не убивать же их, — она обняла столб, что держал крышу крыльца, и прижалась к нему лбом. — Что мне теперь делать?
— Выпустить всех отсюда, — тихо сказал я.
— И чем они будут заниматься? Кто их там ждет? Те, кто их любил, кого любили они — умерли, а родственники забыли. Их давно вычеркнули из жизни этого мира!
— Благодаря вам, — напомнил я.
— Я ничего не могла сделать!
— А пытались?
Она подняла на меня глаза, полные боли, и ничего не ответила. Да я и сам понял без слов — не пыталась. Даже не думала о том, чтобы разрушить созданный мужем крохотный мирок ради других.