— А тыу сам не видеушь?
— Вижу, — я замолчал, а потом не выдержал ее взгляда и разозлился. — И что⁈
— Чтоу ты собирауешься с этим делауть?
— Не знаю.
Я действительно не знал. На острове я думал, что все дело в острове, а сейчас мы уже давно уплыли, а эта сила все продолжала восстанавливаться.
— Поусох.
Точно. Я поискал его глазами — вон он, — лежит на незаправленной кровати в складках одеяло.
— Из-за него?
— А сам-то каук думауешь?
— Нет времени на твои вопросы! Просто скажи, что мне нужно сделать!
Я машинально вытянул руку, и посох сам прыгнул мне в руку. В тот же момент я ощутил облегчение. На меня обрушились волны спокойствия и какой-то злой радости. На губах появилась улыбка, и даже голова перестала болеть.
— Плоухо.
— А, по-моему, хорошо.
Покрутил его в руке, и он идеально лежал в ладони. Идеально. Даже слишком. В нем еще были остатки его силы, и она мне нравилась.
— Плоухо.
— Ну что ты заладила? Плохо, да, плохо, — я улыбнулся.
— Ты в своеум умеу? Ты вообщеу, соображауешь, что с тобоуй происхоудит? Каук нау тебяу оун влиаует⁈
— Я точно знаю, что сейчас все стало правильно, — в подтверждение своих слов я стукнул посохом.
По кораблю в ответ прошлась волна черной силы. Сладкая, дурманящая, остро-пряного запаха, она вызвала во мне бурю положительных эмоций.
А Жу зашипела, выгнулась и впилась когтями в покрывало. Ее хвост снова стал крысиным, а на голове появились рога. Выглядела она очень грозно.
— Дураук! Дураук!
В каюту влетел Ли тоже в своем родном виде. Мелкий засранец.
— Чтоу случилоусь⁈ — зарычал он, припав к полу. — Др-рянь! Мер-рзоусть! Откудау⁈
— Посоух!
Ли оттолкнулся лапами и прыгнул в мою сторону, целясь когтями мне в руку. Я плавно ушел с траектории его полета, еще хотел ударить, чтобы кот вылетел прямо в окно, но не стал. Зачем лишние жертвы?
Кот злобно зашипел и грозно мявкнул. На этот звук в дверях появилась Вася.
— Леша? Что у вас тут происходит? Почему все шипят? — она подбежала к Жу и обняла ее. — Хорошая моя, ну что ты?
— Отбеур-риу у неугоу посоух! — ее шипение почти перестало походить на человеческую речь.
— Леша? Так все это из-за него? Посоха? — она изумленно посмотрела на меня. — Выброси его немедленно!
— Василиса, ты даже не понимаешь, о чем говоришь. Ты, вообще, ничего не понимаешь в магии, не пользуешься ей и даже не способна с ней взаимодействовать. И ты мне будешь говорить, что делать?
— Леша! Да как ты смеешь⁈ — она скинула с колен кошку и вскочила на ноги. — Я умею плести заклинания! Умею пользоваться силой!
— Да что ты там умеешь? — усмехнулся я. — Ты беспомощна, как ребенок, которым ты, по сути, и являешься.
В ее глазах сверкнули слезы, Вася сжала свои кулачки, но не убежала. Я смотрел на нее и продолжал улыбаться. Она мне не соперник. Возле ее рук появились нити заклинания, но я легко их развеял, даже не дернувшись.
— Что ты там пытаешься сплести? — умилительным голосом спросил я. — Заклинание на крепкий желудок?
— Сколько раз тебе говорить⁈ Меня не от еды тошнит!
— Неу слушауй его. Он не в себеу, — кошачьи лапки мягко коснулись бедра девушки. — Посоух на негоу влияует.
— И что⁈ — она тряхнула головой, и слезы полетели в разные стороны. — Если бы он так не думал, то никогда бы не сказал! Я бесполезная! Он прав!
— Неу слушауй еуго! — рыкнула Жу с невероятной силой. — Нужноу забрау посох!
— Да что в нем такого жуткого⁈ — Василиса быстро переключилась на другую тему, вытерев мокрые щеки ладонями.
— В нем сила, — ответил я.
О да, сила. Черная. Приятная. Она ластилась ко мне, омывая сознание мягкими волнами. И это нервировало всех в каюте. Они буквально застыли в напряжении, не зная, чего от меня ожидать.
Я чувствовал их эмоции, опасения, удивление, даже нотки решимости! Они действительно думали, что в составе двух котов и одной сопливой девчонки могут одолеть меня, архимага!
Но устраивать драку магией на корабле в середине моря я не стал. Жалко было эту очаровательную посудину, да и лишние жертвы мне были ни к чему. Пока что.
— Посох мой. И не вам пытаться у меня его отобрать, — сказал я, подводя черту под всем этим разговором.
— Алеуксей, воузьми себяу в рукиу! — укоризненно сказала кошка. — Этау силау изменяут, дурмаунит голоуву. Это всеу неу ты. Этоу онау.
— И что?
Меня не злили ее слова, она все правильно говорила. Но это ничего не значило. Буквально. Во мне ярко зрела мысль, что черная сила — мой проводник к чему-то большему, что мне даже не снилось в статусе архимага.