Частная типография «Белянский и Ко» располагалась в том районе столицы, куда просто так заглядывать прилично одетый аристократ не стал бы, справедливо опасаясь за свою жизнь. Давно хотел привести тут все в порядок, да как-то руки не доходили. То нападение на императора, то внешняя разведка какую-нибудь хрень найдет, то титулованного дворянина в постели у чужой жены без штанов поймают. Дела деликатные, требующие ювелирной работы и прорву времени.
Низкорослые здания, гнилые заборы, грязь и ощущение тоски на языке — вот что меня встретило в районе с поэтическим названием Яблоневый. Мои зачарованные ботинки с легкостью отталкивали нечистоты, и я спокойно дошел до нужного здания. На вид оно было построено, еще когда я мальчуганом с деревянной лошадкой по усадьбе родителей скакал.
Взгляд цеплялся за облупленную краску, покосившееся крыльцо и выбитые стекла. Сквозь них ярко горел свет, несмотря на поднявшееся солнце. До ушей долетел звук работающих станков, разговоры работников и ругань какого-то деда. Пахло свежей типографской краской, скошенной травой и почему-то горелым.
Хлипкая дверь развалилась от одного прикосновения, и я вошел в здание. На меня никто не обращал внимания, занятые своим делом. Правильно ведь чай сам себя не попьет. А именно этим сейчас и занимались разношерстные сотрудники.
— Кто здесь главный? — громко спросил я, обращаясь ко всем сразу.
— Да, вон он, на втором этаже, — сидящий вполоборота мужчина в застиранной робе, махнул на лестницу. — Все ждем, когда он от своего крика лопнет.
— Спасибо. Попробую это устроить, — ответил я.
Плюшка, которую работяга держал в руке, замерла на полпути ко рту. Мужчина быстро обернулся и выпучил на меня глаза. Я уже подумал, что он в обморок хлопнется, но нет, застыл статуей. Только выпечка мелко подрагивала в пальцах.
— Вы сидите, сидите, не отвлекайтесь, — кивнул я ему, обходя небольшой столик, за которым он сидел с коллегами.
Те сразу поняли, кто к ним пришел и сейчас пытались слиться со стеной, и у них это даже получилось.
Спокойно поднявшись по лестнице и ориентируясь на вопли, к слову, не сильно витиеватых, я остановился за спиной главного этой шарашкиной конторы. Ничем не примечательный лысоватый мужчина с кудрями на затылке, в плохо сидящем костюме и ростом с полтора метра.
— Это вы тут главный? — спросил я.
— А кто спрашивает⁈ — не снижая голоса, главред развернулся на каблуках.
Его взгляд уперся мне в грудь и медленно пополз вверх. И чем выше он поднимался, тем зеленее становилось его и без того зеленое лицо, постоянно сидящего в кабинете человека.
— Вам бы чаще на свежем воздухе бывать, — заметил я. — Где мы можем поговорить?
— Э-э-э…
— Да, все верно, меня зовут Алексей Николаевич Соколов, и мне очень интересно, кто пропустил в печать вот это произведение, — я вытащил из кармана томик мифа и легенд.
— Э-э-э?..
— Можете называть господин архимаг, это дозволяется. Так где ваш кабинет?
— Э-э-э!
— Еще одно «э-э-э», и я испепелю вас, вместе со всей типографией.
Главред икнул, оттянул пальцем ворот тугой рубашки, снова икнул и указал вправо.
— Там, — проблеял он.
Кабинет произвел на меня неизгладимое впечатление: стопки книг почти до потолка, пачки бумаги, сложенные пирамидой, и банки с краской, занимавшие всю стену.
— Мне повторить вопрос или вы его помните? — спросил я, смахивая пыль с кресла для посетителей.
— Помню.
Я внимательно смотрел на главу типографии, ожидая его ответа. Тот не торопился, кося левым глазом в сторону окна.
— Прыгать не советую, второй этаж, ноги сломаете, а отвечать все равно придется. Давайте, выкладывайте все, как на духу. Я пришел за информацией, убивать вас я не собираюсь. Пока.
— Можно ваш экземпляр? — упавшим голосом попросил он.
Книга легла на стол и с щелчком полетела в руки главреду. Тот опасливо взял ее, раскрыл на последней странице и начал изучать, беззвучно шевеля губами. Наконец, он еле слышно выдохнул и поднял на меня глаза.
— Это напечатали три года назад, вот дата. Ответственный за тираж Фомин Олег Николаевич. Пришел и почти сразу уволился. За все время только это и напечатал.
— Именно, Олег Николаевич? Не Николай Петрович?
— Да, именно Олег.
Интересное дело получается, сын писаря издал то, что не должен был знать. Тут два варианта: либо отец ему записи свои оставил, добытые незаконным путем, либо просто рассказывал, как сказки на ночь. Я склонялся к первому варианту, уж слишком подробно все было описано.
— И как я могу найти этого Олега Николаевича?