— Вы хотите сказать, что это я виновата⁈ Виновата, что зачала сына от самого архимага⁈
— Вы могли давно обратиться в канцелярию и узнать, является ли он сыном Соколова.
Пока Блохина удивленно хлопала глазами, дверь открылась и вошел Марк, по его лицу сложно было что-то прочесть, но я сразу понял: он нашел, что искал.
Глава 6
— Рассказывайте, Марк Семенович, не томите, — сказал я, — кто это статный крепкий мужчина с длинными черными волосами?
Маг чинно прошел к столику, на котором стоял чайник, быстро вскипятил его магией, разлил по трем кружкам чай, и только потом развернулся к нам. Тоже мне, любитель эффектных пауз.
— События двадцатилетней давности помнят не многие, — печально начал он. — Много воды утекло, императоры сменялись, придворные тоже. Но я не зря занимаю свой пост.
— Марк Семенович, ближе к делу, пожалуйста, — сквозь зубы проговорил я.
Любит он рисоваться, ох любит. Порой даже придушить хочется. Но я сдержался. Каюсь, самому любопытно, кого он там нашел.
— И длинноволосых статных мужчин в ту эпоху было немало. Однако Тамара Юрьевна, я сразу хочу сказать, что Соколов Алексей Николаевич никогда в своей жизни не носил такую прическу.
Блохина недоверчиво зыркнула на него, но комментировать не стала.
— Мне выдали двадцать четыре карточки, подходящих под описание мужчин, — он вытащил из кармана светлые прямоугольники. — Тамара Юрьевна, вам предстоит вспомнить лицо отца Ильи и указать нам на него. Признаюсь, мне тоже интересно, кто он. Я даже не успел посмотреть их все, так торопился к вам.
Он протянул карточки Блохиной, но я опередил ее, как старший по званию в этой комнате. Плотные картонки с нанесенными на них изображениями удобно легли в руку. Я с интересом перебирал их, вспоминая события двадцатилетней давности.
Двоих я знал лично: два брата, бароны Осины, глубоко женатые на тот момент, что удивительно, на сестрах и подругах детства. Они тут точно не замешаны. Никому из братьев точно бы не пришло в голову называться моим именем. Знали, что за это могли лишиться головы.
Третьего, графа Кормилина, ныне почившего, можно было рассматривать в виде потенциального отца. На момент изготовления карточки у него была весьма привлекательная внешность, отсутствие кольца на пальце и огромная любовь к легким отношения.
Остальных кандидатов я пролистнул еще быстрее, они были либо слишком молоды, либо слишком стары для таких подвигов. А вот предпоследнее изображение меня заинтриговало больше всего. Я удивленно смотрел на него и не верил своим глазам. Такого просто не могло быть!
— Кто на этих карточках? — умоляюще спросила Блохина. — Покажите, прошу вас!
Я протянул все, кроме двадцать третьей. Она долго их рассматривала. Кого-то откладывала сразу, на ком-то ее взгляд задерживался чуть дольше, но так или иначе, ни на кого не показала.
— А кто на последней? Почему вы не отдаете ее мне? — Блохина ничего не понимала, а я лишь задумчиво хмурил брови.
— Думаю, мне лучше оставить вас.
Я положил карточку изображением вниз и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. Последнее, что я увидел — две пары одинаково ничего не понимающих взгляда. То, что будет происходить за ней, ко мне не имело ни малейшего отношения.
Да, я мог бы инициировать проверку по факту кражи личности, но я лично знал человека с карточки, его историю и переживания. Марк двадцать лет назад не просто соблазнил Блохину, а это был именно он, но и потом гору времени страдал по ней, напрочь забыв ее имя. Жаль, мне не удалось увидеть лицо друга, когда он перевернет карточку.
Так что пусть сейчас разговаривают. Знакомятся, ругаются, мирятся. К тому же Марку давно пора остепениться. А тут сразу взрослый сын, никаких пеленок. Хотя с воспитанием нужно будет что-то придумать. А на счет едва не сорванной коронации, позже разберемся, как эмоции улягутся.
Думаю, парень просто хотел привлечь внимание и наконец, докричаться до своего отца. И у него это получилось, пусть и не так, как задумывалось.
А мне предстояло узнать судьбу другого сына: Фомина Олега Николаевича, который выпустил в свет том с моим жизнеописанием.
Дом сына писаря располагался в районе среднего класса — основной массив в нашей столице. Возница остановил карету возле весьма обычного строения: каменный дом, пусть и видавший виды, но еще крепкий, широкое крыльцо, ухоженный сад и мощеная дорожка, слегка заросшая травой по краям.
Во всем чувствовалась крепкая женская рука, уж больно хорошо выглядела растительность, а вот сам дом явно нуждался в легком ремонте.