— И что вы хотите, Людмила Викторовна?
— Признайте, что Илья — ваш сын, а не Бережного!
— Боюсь, вам следует сменить парикмахера, — спокойно ответил я.
— Что? Вам не нравится моя прическа? Это последний писк заграничной моды.
— Предсмертный, судя по всему. Вам слишком туго заплели волосы, что в голове теперь мыслям места не осталось.
— Не поняла, — она снова захлопала глазами, и легкий ветерок коснулся моих нахмуренных бровей.
— Почему я должен признать Илью своим сыном, если он сын Бережного?
— Потому что так будет правильно! У мальчика ваш талант к магии! Ваша смекалка! Ваши глаза в конце концов! Да вы на одно лицо просто!
Я вспомнил, как выглядит Илья, и меня передернуло. Ничего общего, кроме наличия пары рук, ног и одной головы.
— Решать будет проверка крови, — отрезал я.
— Да кому она нужна? Илюшенька точно ваш сын, не спорьте даже.
Услышав ее слова, я не сразу понял, как мне на них реагировать. То ли испепелить, то ли придушить. А может, просто сдать ее на руки лекарям?
— Людмила Викторовна, а зачем это вам?— я тоном выделил последнее слово.
— Как зачем? Вам мало того что это правда⁈
Нет, точно лекарям. Хотя нужна ли Бережному такая теща? Может, правда, поджечь ее, и дело с концом? Марк еще благодарить меня будет.
— Послушайте, господин архимаг! У вас должность, власть, деньги! А Илюше нужно учится, он многого может достичь с вашими связями.
Мои брови поползли наверх. Моими связями? Серьезно? Нет, у нее не все дома. Весь ум ушел вширь.
— Все решит проверка крови. Точка. А теперь оставьте меня. Всего хорошего, Людмила Викторовна, — жестко сказал я.
У входа в трактир замаячил начальник стражи. Он заметил меня, но подходить не стал, видя за столиком Блохину.
— А может, мы с вами можем как-то договориться? — она повела плечом и томно взглянула на меня. — Хотите еще одного сына?
В этот момент чаша моего терпения переполнилась. Я старался быть вежливым, но, кажется, Блохина уже собиралась активировать режим танка.
— Илья не мой сын, — чеканя слова, произнес я. — Если вы сейчас же не уйдете, то я буду вынужден выкинуть вас в окно. Даю вам минуту, чтобы покинуть трактир и больше никогда в жизни не показываться мне на глаза.
В моих зрачках полыхнуло пламя, и Блохина побледнела.
— Но господин архимаг! Я же к вам со всем сердцем!
— Вырежу.
Тихо сказанное слово привело ее в чувства. На лице, пусть и сильно испорченным толстым слоем макияжа, проступили алые пятна.
— Ну и ладно! Я хотела как лучше!
— Тогда начните с воспитания внука. Всего хорошего.
Под моим строгим взглядом она выползла из-за стола и, круто виляя бедрами, удалилась из трактира.
Эта встреча и нелепый разговор начисто испортили мне ужин. Больше ноги моей в этом заведении не будет. Построю еще одно рядом и запрещу пускать людей. Хотя тогда придется задержаться здесь на месяц… Нет, к черту, есть буду в кабинете!
Начальник стражи, проводив восхищенным взглядом баронессу, натянуто мне улыбнулся.
— Степан Ильич, проходите, — мне сегодня точно не дадут нормально поужинать.
— Прошу прощения, господин архимаг, крайне неудобно прерывать вас. Вы велели послать за мной? Что случилось?
— Заберите вот этих молодых людей к дознавателям. Они решили воспользоваться суматохой проверок в банке и обнести его.
— Прискорбно слышать такое, господин архимаг. Спасибо за вашу работу.
Степан Ильич крикнул гвардейцам, которые мялись у входа в трактир, роняя слюни от обилия запахов, чтобы они забрали двух умников. Правда, сначала пришлось снять заклинание с кабинетных крыс, но вместо нитей магии на их руках через минуту красовались стальные браслеты.
Я смотрел вслед уходящим людям и думал о том, что еще меня ждет сегодня, потому что до конца дня оставалось четыре часа. Целых четыре часа.
А потом надел личину. Ибо достали.
Но ребрышки уже не лезли в горло. Мысленно сплюнув, я выложил несколько мелких ассигнаций на стол и покинул трактир. Мне предстояло разобраться с отчетами из казначейства, и я очень надеялся найти там весомые причины для нескольких увольнений, арестов и, возможно, казней. Последнее даже слегка выправило настроение.
Главная площадь почти опустела, приличные люди давно уже готовятся ко сну, и только один безумный архимаг собирался работать. Ненормированный график, вечные поручения, которые не всегда понимаешь, с какой стороны решать, сводки, таблицы, совещания… Аж зубы заныли от воспоминаний.