— Кто вы такие⁈ Почему вы громите мою квартиру⁈
— Даже не начинал, — ответил я, поискав глазами говорившего.
Он сжался между стеной и кроватью, опасливо поглядывая на нас со Смирновым. Высокий, худой человек. Внешне он чем-то напоминал того Измайлова, которого я встретил в больнице, если не считать разницу в весе. Этого, кажется, пару недель не кормили.
— Вы кто? — спросил я, останавливаясь напротив кровати.
— Виталий Борисович Измайлов, — проблеял он.
— И работаете вы в больнице, так?
— Меня уволили неделю назад, — с тоской ответил он.
Мы с Василием переглянулись. Вот это поворот! А с кем я разговаривал тогда?
— Взять больницу под контроль, все узнать, достать все бумаги по Измайлову, — отчеканил я Смирнову, и тот сразу занялся почтой. — А ты, Виталий Борисович, рассказывай.
Я подхватил стул и оседлал его. Разгадка таинственного кукловода, который решил взять столицу голыми руками, становилась все ближе.
— Да чего рассказывать-то? — Измайлов теснее прижался к спинке кровати. — Уволили! Несмотря на все заслуги! Ироды! Кому я теперь нужен? Только всякое отребье приходит. Лечи, говорят, раз ты тут единственный лекарь на район. Угрожают!
— За что уволили? — я пропустил мимо ушей его стенания.
— За утрату доверия! Это ж где такое слыхано, чтобы лекарь утратил доверие? Я же всех лечил! Вопросов не задавал! А они…
— Утрата доверия — слишком обтекаемая фраза, — задумчиво произнес я, глянув Смирнова, — а конкретно, кому ты перешел дорогу?
— А вы его арестуете? — с надеждой спросил он, а потом качнул головой. — Нет! Лучше сожгите!
— Это мы быстро, только понять, кого именно нужно сжигать.
— Так главного лекаря. Он во всем виноват!
— Так, Измайлов, — строго сказал я, — рассказывай по порядку. И очень рассчитываю не услышать два слова: случайно и демоницы.
— Так вы уже знаете? — растерянно спросил он.
Мысленно я выругался. Вслух — тоже.
Почему, вот почему, почти все истории сводятся к этим чертовым сущностям⁈
На самом деле, в его случае демоница хоть и была, но совершенно в другом качестве. Оказалось, что его срочно вызвали на дом к пациенту, и им оказалась, да-да, ослепительной красоты женщина. Измайлов чуть не потерял голову от ее очарования, даже не посмотрел на рваную рану на ее бедре. После строгого выговора от хозяина этой сущности лекарь все же приступил к работе.
Вот только ему никто не сказал, что призванное существо категорически нельзя лечить нашей магией. Да и если бы сказал, Измайлов не услышал бы, потеряв все мозги от ее красоты.
Закончилось все плохо: демоницу разорвало. А вместе с ней от вспышки сырой магии разнесло дорогую мебель, задело хозяина дома и контузило самого лекаря.
За все это ему выставили счет с большим количеством нулей, уволили с работы и даже не пожали руки на прощание. Измайлова просто вычеркнули из истории лекарского дела.
— Я продал свой особняк на Земляной улице, чтобы расплатиться с долгами, и теперь живу здесь, — он обвел взглядом пятна на потолке. — Все мои постоянные пациенты отвернулись от меня. А с этих, — взгляд на дверь, — что с них взять? Хотя у них все случаи сложные. Ранения, обширные гематомы, один даже с кислотным ожогом приходил. Как мне теперь их лечить без кристаллов, помощников? Я уже не говорю про стерильные условия! Да я выжат, как лимон! Может, вы меня убьете, лучше?
— Отставить такие мысли! — рыкнул я.
Из его рассказа выходило, что это была совсем не подстава, а достаточно рядовое, хоть и на грани тупости, событие.
— А кто, тогда вызвал?
— Я не могу вам этого сказать, — взмолился он. — Я клятву дал. Саму историю рассказать могу, а вот имена — нет.
— А как клятва звучала?
— Стандартно. Клянусь оставить втайне имя клиента и никому про него не рассказывать. Как-то так.
— Вспомни дословно! Это важно!
В такого рода клятвах всегда были лазейки. Я однажды слышал историю, когда одной даме не разрешили подавать жалобу на управление, не помню уже какое, в письменном виде. Так, она умудрилась написать целый роман, где герои полностью повторяли ее мытарства на почве попыток получить нужные бумаги. После этого пункт «запретить прием жалоб в любом письменном виде» — прочно осело на устах сотрудников (1).
— Подождите, сейчас, — он, наконец, вылез из щели и сел на широкий подоконник. — Клянусь сохранить в тайне имя и фамилию клиента, а также не упоминать клиента в устной и письменной форме.