— О… — Шустов осел на пол, шумно выдохнув и дернув пуговицу на вороте давно уже несвежей сорочки. — Спрашивайте.
— Как давно вы владеете конторой «Крылов и товарищи»?
— Какой? Впервые слышу.
Я почти ему поверил, уж больно обескураженным он выглядел и протянул ему документы, которые получил от Крынова. Шустов долго щурился, двигал бровями, даже шевелил губами. А потом нахмурил лоб и посмотрел на меня.
— Вроде название какое-то знакомое, но припомнить точно не могу. Сами понимаете, у меня очень много торговых точек, все в голове не удержать. А почему вас заинтересовала именно она?
— А почему бы и нет? Кто там директор?
— Господин архимаг! Откуда же я помню? Это нужно спрашивать моего бухгалтера! А он… ох…
— Слушаю внимательно, Михаил Витальевич, — улыбнулся я. — Вашего таинственного бухгалтера управление финансов ищет уже не один год. Даже я хочу познакомиться с ним.
— Сами же знаете, что хорошего бухгалтера можно искать годами… Я ему письмо направлю! Он сейчас очень далеко. На островах… — князь замялся.
— Хорошо врете, Михаил Витальевич. Прямо любо-дорого послушать. Но мне все равно нужен директор этой конторы. Хоть из-под земли мне его доставайте. С документами, всеми отчетами и потрохами. Узнаю, что совершенно случайно все сгорело или исчезло, то вы станете первым подозреваемым в хищении средств из государственной казны.
— Казны? Я⁈ — Шустов побледнел и отпрянул. — Нет-нет!
— Даю десять минут на связь с людьми, и еще час, чтобы документы были у меня на столе.
— Да…да, я сейчас… — он бессмысленно заводил руками, звякнув кандалами. — Только, господин архимаг, снимете их?
— Не хотелось бы, но раз такое дело, сниму. И без фокусов. Далеко все равно не убежите.
Шустов кивнул и обреченно вытянул руки, ожидая, видимо, что я сейчас их отрублю. Но я лишь щелкнул застежку и выжидательно посмотрел на князя.
В течение двух минут он отправил семь писем, а получил двенадцать. С каждым новым посланием на его щеках вспыхивали алые пятна. Я уж боялся, что его удар хватит. Впрочем, обошлось.
— А можно еще жене конверт отправить? Она же беспокоится… — неуверенно сказал Шустов.
— Хотите ее удивить своим заключением под стражу?
— Нет, думаю, она уже знает. Да все уже знают! — вздохнул князь. — Получил четыре отказа от сотрудничества. Моя империя разрушена!
— Одна разрушена, еще пять осталось, — пожал я плечами. — Будете думать потом, с кем торговать. Напоминаю, документы через час на моем столе.
— Да-да, я всех предупредил. Хотя все равно не понимаю, почему эта контора вас так заинтересовала. Может, поделитесь? И я сразу вам все расскажу.
— Нет уж, хочу сперва сам посмотреть, — я защелкнул браслеты на его запястьях.
Пока мы разговаривали, в темницу зашел лекарь. Я кивнул ему на камеру с Ромским, и Сергей остановился. Дежурный стражник отпер ему дверь и застыл, готовый в любой момент бросится в атаку. Только глазами водил с лекаря на бывшего императора, не зная, кто первый дернется.
— Константин Яковлевич, мне нужно вас осмотреть, — сказал Сергей.
Ромский медленно повернул к нему голову и едва заметно дернул плечом, мол, делайте что хотите. Убедившись, что пациент не собирается на него бросаться, Сергей зашел в камеру и начал водить руками вдоль тела Константина.
Всего на это ушло семь минут, и пока секунды бежали, я внимательно следил за действиями обоих.
— Господин архимаг, я закончил, — лекарь встряхнул руками, сбрасывая нити заклинаний, — сильное истощение. Нужно усиленное питание, богатое белками и жирами. А не это, — он покосился на миску с остатками каши. — Я все подробно опишу.
Он вышел из камеры и тихо добавил:
— А еще им бы всем помыться. Не приведи небеса, блохи заведутся.
— Обойдутся кристаллами, — я глянул на стражника, — организуй. Под присмотром.
— Будет исполнено! — гаркнул дежурный и умчался наверх.
Мы с Сергеем вышли на крыльцо, и я потребовал полной выкладке по Ромскому.
— Сложно сказать, господин архимаг. Он как в анекдоте про цветок в конторе. В него постоянно вливали алкоголь, и он стоял зеленым, а когда решили дать воды — захирел. Еще думаю, тут могло сыграть роль и легкое пристрастие, — он сильно понизил голос, — к той белой гадости.
— Очень интересно. Спасибо.
Я отпустил его и снова задумался. Нет, то, что Ромский мог сидеть на этой дряни, совершенно неудивительно с его-то репутацией. В памяти всплыл момент, когда Виктор Иванович приказал казнить причастных к распространению этого порошка. Когда это было? Неделю назад уже! Как назло, я никак не мог вспомнить фамилии этих людей.