— И кто?
— Константин.
— Вот негодник. А ну, говори, где он сидит, я его сейчас полотенцем да по заднице отхожу, сесть не сможет!
— Что я могу сказать, сесть он и так не сможет, но ты мне лучше расскажи последние сплетни.
— Я тебе что, бездельница, сплетни эти твои слушать⁈ Коронация скоро! Готовить нужно! Эй, — она обернулась на поварят, — бегом на рынок за продуктами! Живо, живо!
Помощников сдуло разом. И только после этого Семеновна вздохнула и всплеснула руками.
— Алексей, да сказать толком нечего. Все как обычно: то служанок по углам зажимают, то бочку вина из погреба уведут. А, вот, вспомнила. Крутился тут один гонец, все к моей Наташке клинья подбивал. Говорил, что знает ымператора лично. Никто ему, конечно, не верил, но потом он перстень показывал с печатью ымператорской.
— И что с ним стало?
— Нашли мертвым в канаве, как три месяца назад. Без перстня. И бумаг при нем не было. Думаю, неспроста это. Парнишка задиристый был, но берега знал. Показывал Наташке бумаги важные, мол, дела особой важности.
— Видела, что в бумагах?
— Да за кого ты меня принимаешь⁈
— Семеновна! Времени нет на твои жеманства!
— Ладно, видела. Договор был. Между графьями. Любченко и Северским. Заключили соглашение о торговле между своими губерниями. И знаешь, что к нам вез Северский? Дрянь белую.
— Белую дрянь?
А вот это уже серьезно. Поблагодарив Семеновну и отказавшись от пирожков, я отправился прямиком в личные покои Константина. Теперь настроение было тем самым.
Белая дрянь — это новый дурман, который выращивали на южных землях нашей необъятной империи. Граф Любченко являлся ближайшим доверенным лицом Константина, а значит, эта гадость попала в столицу уже как три месяца назад. Ладно, может, и не три, а два, но ситуации это не меняло. Белянка, как ее называли, дурманила мозги и делала из человека послушную куклу. Сила воздействия, как от заклинания менталиста, но только грубого и быстрого действия. Достаточно одной дозы, чтобы нужный человек был согласен на все. Привыкание начиналось после пяти-шести приемов.
Все это здорово усложняло ситуацию. Отупевшая знать могла подкинуть сюрпризов. И не все они будут приятными.
В покои я вошел с расслабленным лицом. Гвардейцы, увидев меня, бледнели, выпрямлялись и сразу же отчитывались о состоянии бывшего императора. Только я уже не знал, могу ли им верить.
Зайдя к Константину, я с изумлением увидел незнакомого мне мужчину, качественно скованного кандалами и с кляпом во рту. Рядом сидел расслабленный начальник стражи и пил кофий из тонкой фарфоровой чашки с надписью на боку: «Властелин №1».
Начальник даже не глянул в мою сторону, пока я не оказался рядом с ним.
— Степан Ильич, а это кто? — спросил я, указывая на связанного.
— Господин архимаг! Как я рад вас видеть! Ждали, ждали вас! Вот, поймали Константина, сковали, как вы и приказывали.
Он поставил чашку на крохотный столик и, не переставая улыбаться, глянул на лежащего на кровати. Вдруг лицо стражника побледнело, руки затряслись, а глаза испуганно распахнулись.
Я переводил взгляд с пленника на Степана Ильича и снова повторил свой вопрос самым спокойным голосом, на который у меня сейчас хватало сил:
— Кто это, милейший?
— Я… я… не знаю…
Глава 3
— Никак вы, черти, не научитесь! — глухо ответил я. — Задание было одно: найти Константина, связать и доставить в его покои. А вы мне тут что сделали? Кто это, черт его дери⁈
Гвардейцам только многолетняя выучка не давала позорно хлопнуться в обморок. Я переводил взгляд с одного на другого, но они все молчали, смотря мне в центр лба стеклянными глазами. Старая техника, которая защищает разум подчиненного от гнева начальства. Но где они это изучили — я преподавал.
— Слушать мою команду! К лекарю шагом марш! И позовите мне… — я на миг задумался, вспоминая имена помощников Виктора Ивановича. — Глебова, да, точно его.
Не самый умный, но безумно консервативный мужик, который никогда бы не опустился до белянки. Ждать мне его пришлось целых полчаса. И все это время я смотрел на лже Константина, размышляя вытащить ли кляп, или и так пойдет. А еще про домик в деревне, чтобы два этажа в нем было, сад с яблоками, и чтобы соседей на два километра и духу не было.
Наконец, дверь распахнулась и вошел помощник. Ему пришлось повернуться боком, чтобы не задеть плечами проем. Я помнил его еще безусым крепышом, а сейчас вон, лысина во всю голову и хмурая морда.
— Господин архимаг, вызывали?