– Ань, просто поверь мне, и всё будет хорошо. Тебе нужно только зайти и поговорить... – договорить он не успел, связь оборвалась.
Вот это, мать вашу, поворот! Поворотище просто! Ну и к кому мне надо зайти и поговорить? После таких новостей поговорить хочется исключительно с психиатром, потому что мой мозг отказывается принимать весь этот сюр.
К вечеру полученные от брата новости не без труда наконец-то укладываются в моей больной головушке. В сухом остатке мы имеем живого (слава Всевышнему) Вадимку, моё добровольно-принудительное заточение в Егорьевском, дядю, впервые в жизни меня зачем-то обманувшего, и Вадикову влюблённость.
М-да...Докурив последнюю сигарету из пачки, решаю выехать на разведку в центр, а заодно невзначай кого-нибудь встретить. За эти несколько лет посёлок совсем не изменился: службы активно следят за тем, чтобы это место выло вылизанным как...как сами знаете что.
А вот и местный бар «Z2», но все местные называют его «Две шаболды». Видимо, в честь хозяек. Леся и Люда Ховаевы, реально шаболды ещё те. Двойняшки Ховаевы – большие любительницы мальчиков помоложе. Напоить юное накаченное тело и затащить наверх в кабинет – вот фирменный стиль двух сорокалетних (с хвостиком) извращенок.
Над головой звенит колокольчик, одна из них протирает бокалы за стойкой. Надо же, а сзади они всё ещё пионерки. На звук мадам Ховаева оборачивается, но улыбка тут же стекает с лица.
– Взаимно, – мило улыбаюсь я ей, припоминая, как они однажды пытались трахнуть братца. – Mallboro золотой. Три пачки. И двойной американо.
Ховаева молча кивает, бросает на стойку сигареты и снова отворачивается.
Тёплый приём, ничего не скажешь. А чего я ожидала? Мы с Вадиком когда-то на всю стену бара написали его «народное» название. Виновных, конечно, не нашли, но на счёт авторство всё догадывались. Тогда же сестры поставили камеры.
Пока жду за столиком свой кофе (как бы она не насыпала туда яду), рассматриваю интерьер. Вкусом тётки не блещут, но на нормального дизайнера, видать, не поскупились. С потолка свисают крупные лампочки с причудливо изогнутыми нитями накаливания, стены отделаны красным кирпичом, а в конце зала во всю стену огромный портрет Че'гевары.
Маман бы оценила это метким «Колхоз «Светлый путь». И надо же, я с ней, наверное, впервые согласилась бы.
Колокольчик снова звенит, впуская в бар очередных посетителей, но поднять голову от телефона меня заставляет удивлённый возглас Ленки Манро:
– Анька, ты, что ли? Обалдеть!
Меня тут же со всех сторон обступают друзья из нашей старой компании. Видеть их через столько лет странно. Мы все больше не подростки, ищущие укромного места покурить или спешащие на тусу к Коробу.
Волной объятий и вопросов меня выносит на улицу. И вот уже с сигаретой в зубах я понимаю, как знатно лоханулась:
– Нормальная татуха, – Тимур указывает на мои ключицы, которые отлично видны в топе без бретелек. Куртку застёгивать поздно и глупо: все уже заметили.
– А у кого похожая была? – пытается вспомнить Ленка, но я не теряю надежды увести их мысли в сторону.
– Хватит обо мне. У вас тут какие новости?
В компании ненадолго повисает пауза, а потом все скопом принимаются расспрашивать про мой мотоцикл и дела в универе.
– Короб, – испуганно произносит кто-то из девчонок, а я машинально оборачиваюсь.
– А эта шалава что тут делает? - Коробов зло смотрит на меня в упор, а потом останавливается взглядом на уровне ключиц.
– За языком следи, урод, – машинально защищаюсь я, совершенно не понимая, в чем дело. Ребята замолкают и отчего-то отводят глаза.
– Урод – твой братец, – криво улыбается Игорь. – Я бы не советовал тебе здесь появляться.
Он щелчком отправляет окурок мне под ноги и, не говоря больше ни слова, уходит.
– Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? – взрываюсь я.
– Ань, ты реально ничего не знаешь? – на этот вопрос молча развожу руками.
– Твой Вадик изнасиловал Альбину, – тихо говорит Сашка.
Глава 3
Глава 3
Твою мать!!! Лучше б не спрашивала.
В бар за кофе возвращаться не стала. Скомкано попрощалась с ребятами и буквально сбежала.
В голове вертелась последняя фраза Тимура.