— А кто сильнее… орк или алгебра?
— Алгебра.
— А великан или алгебра?
— Алгебра.
— А Ледяной Дракон или алгебра?
— Алгебра.
— Да быть не может… — прошептала девушка.
— Она умеет поднимать уровень, — объяснил я. — Иногда алгебра бывает такой сильной, что даже величайшие из Великих Героев не могут ее победить.
— ЭТО ЯВНО ЧЕРНАЯ МАГИЯ! — завопила Пима, вскакивая на ноги. — Сожгите её, Арчи!
— Что такое, Пимочка⁈ — ахнула Шайла, удивленно взглянув на подругу. — Какая черная магия?
— АРЧИ ПРИНЁС АЛГЕБРУ! — испуганно показала пальцем на пергамент девушка.
— Не волнуйся, Пима, — начал успокаивать её я. — Это слабая алгебра.
— А вдруг она прокачается и станет сильной⁈
Да чтоб тебя…
Пламя.
Пергамент в моей руке вспыхнул вместе с уравнением Мити.
— Всё, — сказал я. — Алгебра побеждена.
Если бы и в жизни всё было так просто…
Пима прижала руку к сердцу и с явным недоверием уставилась на пепел на полу нашей повозки.
— А она точно-преточно побеждена…?
— Точно-преточно, — слегка улыбнулся я.
— Что здесь вообще происходит, Арчи⁈ — сердито посмотрела на меня Шайла. — Ты зачем пугаешь Пимочку алгеброй⁈ У нее и так в жизни полно всяких ужасов!
И приключений, — добавил про себя я.
— Прости, я не специально.
Смерив меня укоризненным взглядом, Шайла вновь обратилась к Пиме.
— Хочешь, посиди со мной, дорогая? — Моя возлюбленная постучала ладошкой по месту рядом с собой.
— Спасибо, Шайла… — пробормотала непись и поспешила присесть на скамеечку к девушке и Патрику, оставив меня одного.
— И Арчи больше не будет доставать страшную алгебру, — с нажимом сказала моя возлюбленная, сурово зыркнув в мою сторону.
Позанимался, блин.
Глава 24
Лайла. Месть
Субботним утром я лежала на кровати Шайлы и крепко обнимала свою сестру, безмятежно спящую в нейрошлеме.
— Ну Шааайла… — прошептала я, уткнувшись лбом в её плечико, — давай просыпайся уже и пошли вместе поучимся…
Однако Шайла продолжала неподвижно лежать, медленно и размеренно дыша, и совершенно никак на меня не реагируя.
Дурацкие игры!
Я на мгновение представила, как моя сестра бегает по виртуальной лужайке за ручку с парнем, который в этот самый момент вешает ей лапшу на уши про любовь до гроба.
— Убью урода… — прошипела я.
Хрен я дам кому-то украсть мою сестру! Особенно какому-то игроману…
Только вот что я могла сделать, если не знала, кто этот гад такой, а Шайла наотрез отказывалась рассказывать мне о нём хоть что-то, объясняя это тем, что я слишком «впечатлительный котеночек».
И куда вообще Кристина смотрит⁈ Шайла же совершенно не разбирается в людях, и всех этих козлов надо от нее палками отгонять!
Моя сестра обладала поистине магическим свойством видеть в людях только хорошее и закрывать глаза практически на любые их недостатки. И это я знала на личном опыте, ведь Шайла считала меня «лучшей на свете сестрёнкой» и «ангелочком» даже после того, как я в детстве отправляла Барби за плохое поведение на эшафот или, например, когда в пятом классе довела двух девочек постарше до слёз трехэтажным матом за то, что они завалили экзамены. Но там они реально сами были виноваты — получить четверку за то простенькое ОГЭ и лишить нашу школу столь нужных баллов…
— Ну Шааайла… — всхлипнула я, уткнувшись лицом в сестру. — Не броса-а-ай меня-я-я!
Кроме неё я совершенно никому не нужна…
— Какая прелесть, — услышала я звонкий смешок Кристины, а сразу за ним последовал характерный звук сделанной фотографии.
— Кристина⁈ — вскрикнула я и подскочила, уставившись на ухмыляющуюся девушку с телефоном в руке. — ТЫ ЧТО, СФОТКАЛА МЕНЯ⁈
— Не удержа-а-алась! Вот Шайлочка умилится, когда увидит своего ангелочечка…
— А ну быстро отдала телефон, курица крашеная! — вскочила я на ноги.
— Ц-ц-ц, — покачала головой Кристина. — Не выражаться, Лайлочка! Твоей сестренке бы это не-по-нра-ви-лось!
Я обиженно посмотрела на подругу Шайлы, у которой на меня была уже целая гора компромата, начиная от записей с детских утренников и заканчивая фотками из нашей дачной бани.
— Что ты вообще здесь делаешь⁈ — с недовольством бросила я этой шантажистке. — У тебя вообще-то уроки идут.
— А я не пошла сегодня, — плюхнулась Кристина в кресло Шайлы и закинула на ноги на стол.
— Опять прогуляла…? — угрожающе сощурилась я.