– Я попробую, – неохотно сказала Тина. – Но только учти, рисковать ее здоровьем я не стану!
– И не надо рисковать, зачем же! Ты у меня хорошая девочка. Я устрою для тебя такую свадьбу, какой ты еще не видела! Произнесете с Джованни в церкви слова обета и будете жить вместе всю жизнь! Я знаю, что так, потому что вы смотрите друг на друга с такой любовью, просто сердце радуется, благослови вас Бог!
– Мне... мне пора идти, – несчастным голосом сказала Тина, вскочила и убежала к себе.
Ну почему все покупаются на его чертов шарм? Почему самые здравомыслящие люди не видят правды за легкой улыбкой, за подсахаренными речами? Он льстит людям. Он говорит им то, что они хотят слышать, и в ответ все считают Джованни отличным парнем! Негодяй! Манипулятор!
В гневе она слетела по лестнице, прокричав «Пока!» деду, выскочила во двор и застыла на месте. Там во всей красе ждал ее Джованни, раскованный и элегантный в бежевом полотняном костюме. Она бросила на него уничижительный взгляд и кинулась к своему мотоциклу.
– Нет, дорогая, – твердо заявил он, перехватывая ее и поворачивая к себе. – Я отвезу тебя на работу. Так, знаешь ли, полагается. Влюбленные не могут вынести столь долгой разлуки.
– Я не на работу. Я к Джиму Фальконеру. Он один из тех двоих, которых ты выкинул из школы, такой же шалопай, как ты. Наверно, это инфекция, потому что он живет в твоем бывшем доме.
Темная бровь взлетела.
– Я помню, где это. Я тебя отвезу. Не забывай – я твой любящий жених!
– С Джимом не договориться, если ты будешь поблизости. Я пытаюсь помочь ему... – Тина запнулась. Может, Джованни предложит ему работу? Увидит свой старый дом, услышит, как тяжко Джиму ладить со старой бабушкой, посочувствует и, для разнообразия, проявит щедрость... И махнула рукой: – Ну, ладно! Сдаюсь.
Ехать было недалеко. Джованни остановился под старым дубом, откинулся на спинку сиденья и включил музыку, пожелав удачи, а когда она вернулась через полчаса, осведомился:
– Ну, как прошло?
– Да неважно, – вздохнула Тина. – Просто не знаю, что и делать. Надо бы отвадить Джима от Этана. У того есть способности, он втайне хочет стать доктором, но Джим... – Она пожала плечами. – Посидим здесь немного, а? Мне надо отдышаться перед работой.
Она мрачно смотрела на улицу. Старый дом Ковальски, где жил сейчас Джим, один на всей улице не нуждался в ремонте. Родители Джованни хорошо следили за ним, до сих пор держится. Она покосилась на Джо. Тот смотрел на свое бывшее жилище так, словно в нем водились привидения.
– Что, нелегко?
– Много воды утекло. Все так изменилось, что даже не верится, что я когда-то здесь жил. – Он помолчал. – Это что, его бабушка?
Тина повернула голову.
– Да. И Джим... Да он с метлой! – К изумлению Тины, Джим, обхватив бабушку, поднял ее в воздух, потом, словно подчиняясь приказу, шутливо откозырял и принялся подметать крылечко.
Скрытые в тени дуба, они наблюдали, как Джим одну за другой выполнял различные домашние работы. Он поправлял забор палисадника, а старушка сидела на крыльце в кресле-качалке и развлекала его беседой. Порой хохотал Джим, порой тихо смеялась бабушка. В общем, подумала Тина, картинка семейного благополучия. У Джима Фальконера обнаружилась оборотная сторона. В плюс шло и то, что это видел Джованни.
– Хорошо бы найти ему работу, – сказала она. – По правде говоря, мне бы хотелось устроить и Глена с Этаном. Джо... Может, взять их дедушке в помощь?
– Ни в коем случае.
– Но почему? Возможно, от этого зависит их жизнь! Этану нужен практический опыт – он специализируется в технике и в школе не успевает. А дед научит и полного неумеху...
– Нет.
– Ты ведь предоставишь школьникам рабочие места в гараже, да? Дедушка всегда...
– Нет. Я с этим покончу.
– Но почему? Так всегда делалось! Это как бы практика, часть учебного курса! Им отметки ставят по результатам работы! Или это тоже часть твоей мести?
– Нет! – Джованни окатил ее ледяным взглядом. – Просто я не хочу иметь с тобой ничего общего. В будущем – никаких контактов. Если принимать в гараж школьников, значит, придется общаться с тобой, и тогда, честно тебе скажу, лучше уж сразу прикрыть всю лавочку.
– Не может быть! – ахнула Тина. – У деда работали парни, которым не найти другой работы! Все они помешаны на машинах, и гаражу прямая выгода иметь в автомеханиках школьников! Дедушка – прирожденный педагог...
– Нет! – отрезал Джованни. – Ты что, не слышишь, что я сказал. Я не хочу иметь с тобой никаких дел!
У нее опустились руки. Вся сложившаяся годами практика летела к черту.
– Но если... если я попрошу тебя об одолжении? О личном одолжении?
– Я тебе ничем не обязан!
– Но водители на свадьбах... Уж это-то, наверно, можно...
– Только если они обратятся напрямую ко мне, – холодно сказал он. – Сюда переедут мои племянники. Мне не нужны ни ваши школьники, ни выпускники.
Тина вспыхнула.
– Вряд ли это кому-нибудь в городе понравится!
– Ничего, справлюсь. Интересы семьи дороже.
– А твоя реабилитация? Не пострадает? – ядовито осведомилась Тина.
– Проблема возникнет только после того, как я выстрою комплекс, а к тому времени, – лениво протянул он, – моя репутация уже укрепится.
– Но если ты примешь Джима и Глена сейчас, это сразу же, немедленно вызовет общее одобрение! И ребятам совсем не помешали бы деньги! Разве тебе не хочется, чтобы и другие выбрались из бедности?
– Знаешь, как зацепить человека за живое, а? – недобро усмехнулся Джованни. – К сожалению, ты права. Это в моих интересах. Ладно, если твой дед согласен, не возражаю. Можешь сказать им, что они приняты на испытательный срок.
– И Этан?
– Знай меру! И запомни: тебе в гараже делать нечего! Наши отношения вызваны только суровой необходимостью. Это понятно?
– Понятно, – отозвалась Тина и гордо вскинула подбородок. Да, теперь, когда он всего от нее добился, она ему больше не интересна. А она... она снова, как и в прошлом, отдалась с недостойной поспешностью. Ею овладело горькое, невыносимое презрение к себе самой. – Но и я не хочу ничего общего с бессердечным Казановой!
– Очень точная характеристика, – грозно прорычал он, – и ты смотри, сама ее помни!
Тина испуганно откинулась на сиденье. Джованни, тяжко дыша, некоторое время сидел, любуясь идиллическими отношениями представителей двух поколений Фальконеров. Но настроения ему эта сцена не улучшила. Наверно, он думал о матери.
– Я опоздаю, – пробормотала она.
– Я вожу машину только в уравновешенном состоянии.
Тина в изнеможении вздохнула и принялась ждать, думая свои невеселые думы. Что теперь будет? Как рассказать Адриане, что Джо вернулся? И, Господи, как потом жить без Джо?
Работа в этот день не ладилась, но от нее никто и не ждал работы: все ей улыбались, все шепотом сообщали, что слух разлетелся, и даже ее секретарь, кажется, был искренне за нее рад. Я ненавижу Джо, как я его ненавижу! – думала она. Специально, чтобы выпустить пар, Тина занялась чисткой стола и с чувством рвала ненужные бумаги, воображая себе, что это сердце Джованни.
В мучениях прошла вся неделя. И на работу, и с работы ее возил Джованни. Ужины в компании с ним и с дедом были сущей пыткой. Мужчины превосходно поладили между собой, а Тина металась – то ненавидела Джованни, то желала его. Не удивительно, что она буквально на глазах худела.
– Мне нужно кое-что тебе показать, – холодно произнес как-то Джованни, когда она в обеденный перерыв проскользнула в уже привычный и комфортный салон его машины.
– Надеюсь, это не свадебный торт? – осведомилась Тина, помня, что он пригрозил как-то, что заставит ее выбирать этот непременный свадебный атрибут. – И я положительно отказываюсь опять примерять белые платья. Меня уже просто тошнит...
– Это – разбитая машина.
– Что? Джо, если ты стараешься поддеть меня...
– Тебя?! – неприязненно поджал губы Джованни. – Ты хоть представляешь себе, что это для меня такое – увидеть аварию? К тому же на сей раз это особенно неприятно.