– Я не поеду! – заявила она, борясь с дверным замком.
– И сильно этим Джиму поможешь!
– Джиму?..
– Да! Он, видишь ли, отправился покататься. В одном из моих новеньких «бентли». И вот что от машины осталось, – показал он.
Тина только открыла рот. Прекрасный серебристый автомобиль проломил низкую стенку ограждения шоссе и наполовину висел над пятиметровым обрывом к пляжу, вся передняя часть была разбита всмятку.
– А Джим? – побелела она.
– Смылся, – тяжко проговорил Джованни. – Его видели. Никаких повреждений, выскочил, слава Богу, еще до удара и дал деру. Но я бы его убил! Я дал ему шанс, и вот как он им воспользовался! Все впустую!
– Мне так жаль машину...
– Машину?! – в гневе повернулся к ней Джованни. – Плевать я хотел на машину! Это... Я поверил ему! Я разговаривал с ним, с его бабушкой, я рассказал ему про свою жизнь. Я его убеждал, что свой шанс есть у каждого! Я дал ему возможность! И что же? Он подвел меня.
– И меня, – уныло добавила Тина, удивляясь тому, что Джованни столько сил отдал Джиму. Вспомнил, наверно, себя...
– Все! Больше никаких экспериментов. Никаких школьников!
– Пожалуйста, Джованни, еще один шанс...
– Больше никаких шансов!
– Но для себя ты от всех нас потребовал именно этого! – воскликнула она. – И мы тебе шанс дали, верно? Кроме того, прогнав школьников, ты вызовешь в городе неприязнь!
– Тогда я закрою к черту гараж, и плевать мне на ваш свадебный бизнес!
– Но этим занят весь город! Только на этой неделе запланировано шесть свадеб. Этернита не справится без машин. За такой срок в нужном числе их нигде не нанять!
– Значит, ты расскажешь всем, что меня подвели. Ты расстроена из-за этого, и ты поддерживаешь меня в решении отныне иметь дело только с моей семьей.
– Этого... этого я не смогу!
– Сможешь. Или я отменю все заказы. Что, хочешь в день свадьбы расстроить счастливых невест?
– Ты чудовище!
– Я все сделаю по-своему, Тина. – Он притянул ее к себе за затылок и накрыл ей рот кратким, безжалостным поцелуем. – Я добьюсь своего. Неважно, какими средствами, но добьюсь. Поддержи меня. Я пользуюсь услугами членов своей семьи, потому что им могу доверять. Ты это понимаешь. Ты разочарована, но знаешь, что выбора у меня нет. Ясно?
– Ясно, – прошептала она, чувствуя себя совершенно подавленной. И усталой, невыносимо усталой. Как это ему удается всегда ее подавить... Если Джованни не уедет из Этернита, уехать придется ей. – Я пойду домой. Пешком.
– Делай что хочешь. И давай скорей покончим со всем этим фарсом. Уговори мою мать, а остальное уже почти на мази, – сказал он с холодным безразличием, перегнулся через колени Тины и распахнул дверцу, даже не потрудившись выйти из машины, как полагается и как он обычно и поступал.
Да, у него и правда все уже «на мази», думала она по дороге, все, на что он нацеливался. И кусала губы, чтобы не разрыдаться. Не в силах дойти до дома, она свернула в школу и с особой страстью принялась уничтожать ненужные бумаги.
Зазвонил телефон. Тина сняла трубку.
– Да?
– Где тебя, черт возьми, носит? Немедленно давай сюда! – раздраженно приказал Джованни.
– Обойдешься! – И почти что бросила трубку, когда услышала его крик:
– Адриана!
– Что?!
– Она здесь! У меня дома! Приезжай!
И, прежде чем связь оборвалась, Тина услышала истерический женский голос. О, Господи! Дрожа всем телом, она вызвала по телефону такси, сказала в офисе, что вынуждена уйти, и всю дорогу проговаривала про себя, что и как надо сообщить Адриане.
Тина выскочила из машины, сунула деньги таксисту и побежала к Джованни. Тот был белее мела.
– Где она?
– В летнем домике. Дальше они побежали вместе.
– Как это произошло? – прокричала она на бегу.
– Бродила по саду! Увидела меня и... – Джованни споткнулся, устоял на ногах и рванулся вперед, таща ее за собой на звуки рыданий. – Я позвонил врачу. Она зовет тебя. Помоги ей! Ради Бога, я не могу вынести ее плача. Помоги ей, Тина!
– О, Джо, – скорбно сказала Тина. Они были уже у цели. – Иди в дом. Сядь. Постарайся дышать поглубже. Сделай себе крепкий кофе. Я скоро приду. – Оглянулась на него – взволнованное лицо, горящие черные глаза, трясущиеся руки – и, собравшись с силами, вошла в маленький домик.
– Gio? – рыдала Адриана.
Тина крепко обняла ее и стала укачивать в объятиях, как маленькую, гладить по голове, говорить какие-то любовные пустяки. Показалось, в боковом окне мелькнуло лицо Джованни, но когда она посмотрела снова, его уже не было.
– Gio, Gio, – рыдала Адриана. – Sono molto contenta... Andiarno, Tina. Vieni con me?
– Я не понимаю по-итальянски, милая, – тихо сказала Тина. – Не вставай. Побудь здесь. Сейчас доктор придет.
Адриана вновь затряслась в рыданиях. К счастью, скоро явился доктор, дал успокоительного, усадил Адриану в свою машину и повез в больницу. Заливаясь слезами, Тина вошла в дом и из холла позвонила деду.
– Слава Богу, с ней ничего не случилось! Лал здесь – прямо с ума сходит, – закричал тот. – Адриана захотела домой, чтобы скорее увидеть твоего жениха, поэтому Лал привезла ее домой, а тут Адриана сказала, что нужно достать цветов, и исчезла. Мы сейчас поедем в больницу, а ты побудь с Джо, ладно? Он не сможет один.
– Но я... я должна быть с Адрианой, – пробормотала Тина, со стыдом чувствуя, что сейчас больше беспокоится о Джованни.
– Нет, – твердо сказал дед. – Нечего устраивать толкучку в палате. Она уснет, ей ты не нужна. Ты нужна Джо. Он наверняка расстроен. Поговорим позже.
Конечно, Джо больно. Джо нужно утешить. Она знала это наверняка, потому что сердце ее разрывалось от любви к нему и сочувствия. Он пережил такое потрясение! Мать впала в истерику, увидев его. Сердце его, наверное, разбито.
Но что она может предложить? Свою любовь, а также надежду, что со временем Адриана привыкнет к нему. Надо быть терпеливым и ждать. Еле передвигая ноги, Тина дошла до ближайшей двери и увидела, что Джованни с бессильно повисшими руками стоит в центре комнаты и смотрит в пространство перед собой.
Всем своим существом потянулась она к нему. Поникшие плечи, напряженная спина, неподвижность – как ему плохо! И все-таки, подойдя к Джованни, столкнувшись с застывшим взглядом его печальных глаз, Тина поняла, что ее самое искреннее сочувствие не встретит доброжелательного приема. Он словно отгородился стальной стеной, и, как бы ему ни было больно, каждый мускул кричал: «Не тронь меня!!»
– Что тебе принести? – спросила Тина. – Чаю? Кофе? Виски?
– Нет, – хрипло прошептал он, не разжимая зубов. – Я не могу здесь. Я немедленно уезжаю.
Это прозвучало как удар, и она опустилась в ближайшее кресло, всем существом, плотью и кровью желая одного – чтобы он остался, Чтобы был рядом, чтобы она могла хоть изредка его видеть и потом жить воспоминаниями о встрече. Она любила его так, что глубже, сильней, преданней – невозможно. Она будет любить его всю свою жизнь.
– Все, кого я люблю, ненавидят меня, – мучительно проговорил Джованни, и Тина вздрогнула. – Они несправедливы ко мне. Это пытка! Я поеду, когда смогу взять себя в руки. Сейчас мне за руль нельзя.
Его боль волной захлестнула и ее, Тину. Именно в этот момент она поняла, что, испытывая такие муки, Джованни говорит все, что у него на уме. Он говорит правду. Он не садится за руль, когда расстроен.
Внезапно, в ослепительной вспышке надежды, все встало на свои места. Он не вел машину в тот вечер! Сестра и племянник погибли не из-за него! Он честью поклялся, что не сидел за рулем. Кто-то лгал – и это был не Джованни. Она верит ему. Он не лжец! Что ж, пусть им и не бывать вместе, но по крайней мере она докажет, что он был не виноват.
Любящая женщина проницательна – она увидела его раны. С ним обошлись несправедливо. И в первую очередь – она! Значит, ей и следует все исправить, даже если на это уйдут годы. Той истории есть объяснение. Она докопается до правды. Тина выпрямилась.
– Ты мог бы остаться...