Я знал двоих человек, которые еще в молодости лишились накоплений, собранных годами тяжелого труда. Одного из них это несчастье подкосило, и он погрузился в тоску и безнадежность.
Второй же, прочитав в утренней газете о крахе банка, которому он доверил свои сбережения, твердо и спокойно сказал: «Что ж, деньги пропали; их можно вернуть лишь упорной работой, а не сетованиями и терзаниями».
Он решительно принялся за работу и быстро преуспел, ну, а первый из упомянутых продолжал горевать из-за потерянных денег, жаловался на «злосчастную судьбину», считал себя жертвой неблагоприятных обстоятельств, тогда как в действительности пребывал в плену собственных мыслей и слабости.
Утрата денег оказалась для него проклятьем, поскольку он облек это событие в мрачные и пугающие мысли, для второго же она обернулась благословением, потому что он сопроводил его жизнеутверждающими, исполненными силы и надежды мыслями, которые подвигли его к новому образу жизни.
Если обстоятельства способны и благоприятствовать, и вредить, то они будут благоприятствовать или вредить любому, а вот непреложный факт, что одни и те же обстоятельства для кого-то могут оказаться благоприятными, а для людей с иным душевным устройством – пагубными, доказывает: дело заключается не в обстоятельствах, а, единственно, в образе мыслей человека.
Когда вы начнете сознавать, что уже способны контролировать свои мысли, регулировать и направлять сознание, что вы приступили к перестройке внутреннего храма своей души, устраняя все бесполезные и лишние материалы и наполняя свое «я» мыслями радости и безмятежности, силы и жизни, сострадания и любви, красоты и бессмертия, то постепенно придете к радости и безмятежности, силе и здоровью, состраданию и любви и обретете красоту вечной жизни.
Мы облекаем в покровы своих мыслей и события, и предметы окружающего нас видимого мира; поэтому там, где одному открываются гармония и красота, другому видится отвратительное уродство.
Однажды некий увлеченный натуралист набрел в сельской местности на солоноватый пруд, расположенный близ фермы.
Набирая в пузырек воду, чтобы исследовать ее под микроскопом, он вел, обращаясь к стоявшему рядом неграмотному селянину, речи, исполненные скорее восторга, нежели смысла, и восхвалявшие бесчисленные потаенные чудеса, сокрытые в этом крохотном водоеме, и закончил такими словами: «Да, мой друг, в этом пруду содержатся тысячи, нет, миллионы вселенных. О, если бы мы обладали чувствами и инструментами, которые позволили бы постичь их!» На что его необразованный собеседник ответил: «Да, тут полно головастиков, и ловить их – плевое дело».
Там, где натуралисту, чей разум обогащен знанием фактов и закономерностей бытия природы, открылись красота, гармония и затаенное величие, непросвещенный разум увидел лишь никчемную грязную лужу.
Полевой цветок, который случайный прохожий бездумно растопчет, предстанет одухотворенному взгляду поэта ангельским посланцем из незримого.
Для очень многих океан – это лишь необозримое водное пространство, по которому плавают корабли и где они порой тонут; для человека с душой музыканта – это живое существо, в переменчивых настроениях которого он слышит божественные гармонии.
Там, где обычный ум видит беду и смятение, ум философа видит идеальную последовательность причин и следствий, где материалист видит только бесконечные смерти, мистику представляются пульсации и вечная жизнь.
Мы облекаем в свои мысли события и предметы, и точно так же мы наряжаем своими мыслями и души других людей.
Подозрительный уверен, что и все остальные взирают на мир и окружающих с глубоким подозрением, лжец находит опору в мысли о том, что он не настолько глуп, чтобы верить в существование такого феномена, как прямодушная и честная личность, завистник видит зависть в каждой душе, скупец считает, что весь мир зарится на его деньги, человек, забывший о совести в погоне за деньгами, спит с револьвером под подушкой, так как заблуждение уверяет его, что мир состоит из бессовестных людей, только и желающих его обокрасть, а пресыщенный сластолюбец подозревает святых в лицемерии.
Те же, чьи мысли направляет любовь, видят ее во всех, кто вызывает у них любовь и сочувствие, честных и доверчивых не терзают подозрения, добродушным и милосердным, радующимся успехам других, вряд ли знакомо чувство зависти, а те, кто сознает в себе Божественное присутствие, распознают его во всем сущем, даже в животных.