– Но что же тогда мне делать? – Посетительница уже не бравировала передо мной, как в начале нашей встречи, ключами от спортивной иномарки последних моделей. – Если я не похудею, то Димочка может сделать предложение другой…
Клиентка уже чуть не рыдала. Во всяком случае, она жалобно скривила лицо и гармошкой наморщила лоб, позабыв на время о мимических морщинах. И мне даже чуть-чуть ее стало жалко.
– Светлана, я сожалею, но помочь вам экстренно похудеть не могу, сил не хватит, увы. Вы же не хотите, я надеюсь, чтобы я нечаянно, разумеется, превратила вас в самку богомола? – Клиента быстро отрицательно замотала головой. Я даже на секунду испугалась, что ее огромные ресницы отваляться от такого жеста и как боевой веер перережут меня напополам. Пришлось срочно смещать акценты: – Но…
Я многозначительно замолчала. И Светлана немедленно попалась на эту удочку:
– Но?..
– Я могу вам предложить за совсем смешные деньги чуть более длительную программу… – Светлана, воспрявшая было духом, недовольно поджала губы. И я поспешила добавить: – А чтобы объект не наделал глупостей, я вам бесплатно дам одну специальную настоечку. – Глаза девахи заинтересованно заблестели. – Она действует две недели с момента употребления внутрь. И неограниченное количество времени, если ее пары регулярно вдыхать. Если есть возможность подлить ее в… скажем, ароматизатор воздуха, то…
Светлана восторженно подпрыгнула на стуле:
– Автомобильный дезодорант!
Я непонимающе моргнула, и клиентка с ликованием в голосе пояснила:
– На фабрике моих родителей производятся всякие там отдушки. И в том числе автомобильные дезодоранты и ароматизаторы. Димочка попросил у моих родителей какой-нибудь уникальный запах для машины! Вот я ему его и отвезу! А так как он проводит в машине каждый день по нескольку часов, то эффект будет гарантирован! Агата, я вас обожаю!
Ненормальная девица вскочила со своего места и, перегнувшись через разделявший нас стол, кинулась ко мне обниматься. Я настолько ошалела от ее непосредственности, что едва успела в последний момент отклониться. Иначе плакал бы весь мой реалистичный антураж. Объятий механического пресса не переживут даже бусы из искусственных камней. Что уж говорить про «шелковую» мантию.
Светлана ни капельки не расстроилась от того, что ей не удалось меня потискать. Наоборот, когда схлынул первый восторг, она наморщила белый холеный лобик и пару раз взмахнула опахалами ресниц:
– Только как я потом избавлю его от действия этой настоечки? Ведь, если я правильно все понимаю, он не только другим не будет делать предложение, но и про меня тоже забудет?
Я позволила себе снисходительную улыбку:
– Вы все правильно, Светлана, понимаете. А на счет того, как избавите… Да очень просто и легко! Просто принесете ему другой ароматизатор, и скажете, что тот либо уже выдохся, либо закончился, либо…
– Точно! Агата – вы гений! Давайте вашу настоечку!
Я для виду покопалась в столе, погромыхала валяющимся там мусором, и достала обычную аптекарскую бутылочку темного стекла. В ней маслянисто перекатывалась некая жидкость. И ни одна живая душа, кроме меня не знала, что это никакая не настойка, а обычная смесь ароматических масел. Я грустно усмехнулась. Мама всегда говорила: Агата, хочешь жить – умей вертеться. Вот я и верчусь потихоньку. Потому что очень хочу жить. Желательно подальше от своих родственников.
Светлана схватила бутылочку как чайка – на лету. И выскочила из помещения агентства, даже не вспомнив о том, что я предложила ей более длительный путь исполнения ее желания. Наверняка надеется продержать парня на «волшебной» настойке, пока у агентства не закончатся праздничные каникулы. А потом опять прибежит требовать моментального похудения без каких-либо усилий.
Заперев за последним клиентом дверь, я устало стащила с себя униформу «ведьмы»: традиционную шляпку-конус, пять ниток бус из различных «полудрагоценных» камней и «шелковую» мантию темно-лилового цвета. Впрочем, справедливости ради, нужно сказать, что мантия была действительно шелковой – из самого дешевого ацетатного шелка. Если помещение агентства не отапливалось, что нередко бывало в осенне-весенний период, тонкая тряпочка превращалась в дубовую клеенку, постоянно норовящую встать по стойке смирно, как носки у нерадивого хозяина вместо того, чтобы течь по фигуре ручейком. А летом без кондиционера в мантии можно было угореть вернее, чем на пляже в сорокаградусную жару без шляпы и зонтика. Но мне выбирать не приходилось.