После митинга в Далласе в ноябре 1979 года Оуэнс пожаловался на переутомление, по той же причине через неделю прервали съемку рекламы компании «Американ-Экспресс» с его участием на улице Нью-Йорка. В начале декабря со спортсменом случился приступ кашля во время выступления перед аудиторией в Дейтоне, шт. Огайо; следующим вечером он упал без чувств на трибуне в Сент-Луисе. После обследования в госпитале Майкла Риза в Чикаго Оуэнсу поставили диагноз «аденокарцинома легкого», образовавшейся, видимо, из-за многолетнего курения. Спортсмену предложили хирургическое вмешательство и облучение, сказав, что жить ему осталось не более трех месяцев.
По возвращении в Аризону в начале 1980 года провели дальнейшие медицинские исследования. Интерес Оуэнса к предстоящей московской Олимпиаде был неподдельным и неослабевающим. Поначалу он поддержал бойкот игр, объявленный администрацией Картера, вызванный вторжением СССР в Афганистан, но потом поддержал спортсменов, которые много тренировались, чтобы выступить в Москве. «Они должны поехать как частные лица, а не как американцы», — писал Оуэнс.
21 марта состояние спортсмена внезапно ухудшилось, и его срочно перевезли на вертолете в Университетский госпиталь Аризоны в Таксоне. Оуэнсу давали новейшие лекарства, но все оказалось напрасным. Он впал в кому вечером 29 марта и умер в ночь на 31 марта 1980 года.
Через два дня тело выставили для прощания в Капитолии города Феникс, по всей Аризоне были приспущены флаги. На похоронной службе в Рокфеллеровской часовне Чикагского университета гроб накрыли белым шелковым флагом с пятью олимпийскими кольцами. Присутствовали президент Олимпийского комитета США Роберт Кэйн и несколько спортсменов-олпмпий-цев 1936 года.
Погребение состоялось на кладбище в Чикаго. На родине Оуэнса, в городке Оквилль, штат Алабама, установлен гранитный монумент.
См. Уильям Дж. Бейкер (1986).
Оффенбах Жак (Offenbach Jacques)(1819-1880)
Когда родившемуся в Германии французскому композитору исполнилось пятьдесят, по крайней мере четыре его оперетты, среди которых «Орфей в аду», шли в парижских театрах. Правда, его опера «Сказки Гофмана» так и осталась незаконченной.
Летом 1880 года Оффенбах работал над оперой в душном номере отеля «Сен-Жермен», здоровье его ухудшилось. Уже долгое время композитор страдал подагрой, при которой избыточное количество солей в крови вызывает крайне болезненные формы артрита. В сентябре, обеспокоенный возросшими расходами, он вместе с женой Гер-минией перебрался обратно в Париж. Он ел уже очень мало, но наслаждался сигарами, которые курил не переставая, пока работал, сидя за пианино подле пылающего камина и закутавшись в халат на меху. Звуки инструмента резко обрывались, когда композитора одолевал приступ кашля. Когда Оффенбах совсем выбивался из сил, он отдыхал, листая изрядно потрепанную биографию Моцарта.
25 сентября, скрученный подагрой, Оффенбах не смог даже подняться с постели. Герминия умоляла его поесть, но он согласился лишь выпить немного бренди, пока лихорадочно записывал что-то в нотных листах, разбросанных на покрывале. «Наши внуки будут богаты», — повторял он, видимо, думая о будущем успехе «Сказок Гофмана».
4 сентября 1880 года у Оффенбаха начались сильные боли в груди. «Мне нехорошо, больно вот здесь, — простонал он. — Наверное, ночью наступит конец». К нему привели детей, а католический священник выполнил последние обряды. Немного позже, в три часа утра 5 октября, Оффенбах потрогал свою голову, грудь около сердца, глубоко вздохнул и испустил дух. Выплакав все слезы, Герминия отрезала прядь волос, которую запаяла в своем кольце.
Позднее, тем же утром, позвонил артист, исполнявший партию Орфея. «Месье Оффенбах умер, — сообщил ему консьерж. — Он умер очень легко, даже не поняв, что происходит».
После пышной похоронной церемонии, на которой исполнялись фрагменты «Сказок Гофмана», Оффенбаха похоронили на кладбище Монмартр. Незавершенную оперу, аранжированную Эрнестом Жуиро, поставили в «Опера-Комик» 10 февраля 1881 года.
См. Джеймс Хардинг (1980).
(1881-1931)
Самой знаменитой ролью русской балерины стал «Умирающий лебедь» на музыку К. Сен-Санса, поставленный для нее Михаилом Фокиным в 1905 году. В своем доме в Голдерс-Грин, на северо-западе Лондона, Павлова и ее муж Виктор Дандре вырастили несколько ручных лебедей, которые ласкались к хозяйке. После пятимесячного европейского турне супруги возвратились домой в сентябре 1930 года на зимний сезон труппы Павловой в театре «Голдерс-Грин».