Зимой Прокофьев жил в московской квартире и в любое время мог обратиться за медицинской помощью. Хотя композитору довольно часто приходилось ложиться в больницу, помощь Мирры в планировании его времени продлила творческую жизнь. Закончив Седьмую симфонию летом 1952 года, Прокофьев смог ее оркестровать, а в октябре он последний раз присутствовал на своем концерте в московском Колонном зале, когда симфонией дирижировал Самуил Самосуд. 5 марта 1953 года хореограф Л. М. Лавровский позвонил Прокофьеву, чтобы рассказать композитору о репетициях балета «Каменный цветок» в Большом театре. Прокофьев был занят сверкой партитуры, и Лавровскому пришлось ждать, пока он закончит работу над адажио «Радость встречи Катерины и Данилы», которое предстояло репетировать в тот вечер. Лавровский обещал перезвонить.
После обеда Прокофьева навестила его врач, Елена Теппер, и он прошелся с ней до поликлиники, чтобы подышать свежим воздухом. Композитор пообещал, что будет выполнять все ее предписания, хотя заметил, что ему будет непросто отрываться от работы. Через два часа Теппер получила срочный вызов — ее пациент перенес еще один инсульт. Она приехала и застала его уже мертвым. В тот же вечер умер его главный враг И. В. Сталин.
Тело Прокофьева перевезли в Центральный Дом композиторов. Там на торжественной церемонии 7 марта 1953 года присутствовали Шостакович, Хачатурян и другие музыканты. Давид Ойстрах исполнил фрагменты скрипичной сонаты Прокофьева. Композитора похоронили на Новодевичьем кладбище в Москве.
Пруст Марсель (Proust Marcel)(1871-1922)
Французский писатель, автор серии романов «В поисках утраченного времени», перенес первый тяжелый приступ астмы в возрасте девяти лет. Став взрослым, он превратился в ипохондрика, который спал целый день в комнате, заваленной тетрадями и пузырьками с лекарствами, с плотно закрытыми окнами.
Поздним вечером, когда, как он полагал, воздух был чище, Пруст отправлялся на прогулку по парижским кафе — тощий, неестественно бледный, с черными кругами под глазами. Он был гомосексуалистом, часто менявшим своих симпатичных шоферов-секретарей. Посещая мужские бордели, он обычно шпионил за клиентами и расспрашивал владельцев, чтобы набрать материал для своих будущих романов.
В начале сентября 1922 года Пруст перенес несколько тяжелых приступов астмы. Возвращаясь с вечеринки в начале октября, он сильно простудился и потребовал круглосуточного ухода от своей домохозяйки Целисты. 19 октября с повышенной температурой он вышел на улицу, через несколько минут вернулся домой, дрожа от холода и беспрерывно чихая. Пруст подозревал у себя пневмонию, и болезнь действительно подтвердили 10 ноября. Доктор, столкнувшийся с тяжелым пациентом, привел с собой его брата, Роберта Пруста. Роберт собирался перевезти Марселя в клинику, но получил яростный отпор: «Оставьте меня в покое! — кричал писатель. — Я не выйду из своей спальни. Мне никто не нужен, кроме Целисты, — только она одна меня понимает».
17 ноября Пруст почувствовал себя намного лучше. Он сказал Роберту, что хочет ночью хорошенько выспаться, но в три часа утра попросил Целисту записать некоторые изменения, которые захотел внести в рукопись романа «Отчаяние Альбертины». Вдруг он закричал, задыхаясь: «Хватит, я больше не могу». Вероятно, в этот момент вскрылся нарыв в легком. В шесть часов утра Пруст попросил молока, а в девять — пива со льдом. Несмотря на сильно затрудненное дыхание, он приказал Целисте оставить его одного. Пруст заметил, что она пытается спрятаться за пологом кровати, но Целиста стала возражать, что боится оставлять его одного. Пруста преследовало видение. Целиста хотела было прогнать видение, но Пруст закричал: «Нет, не касайся его, Целиста; его никто не должен касаться! Оно безжалостно и с каждым мгновением становится все ужаснее!»
Никакие медицинские средства и процедуры уже не могли помочь умирающему писателю. Пруст умер с открытыми глазами вечером 18 ноября 1922 года.
Заупокойная служба состоялась в полдень 21 ноября в церкви Сен-Пьер-де-Шалло, и Пруста похоронили рядом с отцом и матерью на кладбище Пер-Лашез.
Пэттон Джордж С. (Patton George S.)(1885-1945)
Американского генерала считали одним из лучших военачальников, участвовавших во второй мировой войне на территории Европы. В юные годы он много занимался, чтобы развить способность к чтению и письму, и с той поры стремление быть победителем стало свойственно ему. Но Пэттон отличался неустойчивым темпераментом и был подвержен частой смене настроений, даже в течение одного дня, и это вызывало озабоченность высшего командования, в особенности Эйзенхауэра, главнокомандующего в Европе. Известно, что в 1944 году на Сицилии он дважды давал пощечины пациентам военных госпиталей, проклиная их за трусость.