Ничего подобного, во всяком случае, при мне, Кобзон не допускал. А наблюдал я его много раз, в том числе и тогда, когда мы еще не знались… Закончив фотографирование на память с атаманами, мы продолжили работу «на колесах». Где-то около 20.30 расстались. Ему еще надо было до концерта подучить слова и заскочить куда-то по личному делу. А впереди, около 22.00, был вечер музыки Журбина и торжественный ужин с массой деловых встреч…
И так каждый день. Тяжело быть Кобзоном, но, кажется, ему это нравится. Я бы такое долго не выдержал. На что жена мне сказала «Вот потому ты и не Кобзон…»
Я требую суда… над собой, если виновен!
Экскурсия над «Пекином»
Журналисты обычно интересуются «солеными» фактами… Не столько их интересует главное в человеке, сколько дающее волю такой фантазии, от какой мало никому не покажется. И вот я всегда возмущаюсь, когда печатают мои фотографии с людьми, так сказать, как бы сомнительной репутации. Я говорю: «Посмотрите! Сколько других фотографий, а выбрали именно эти… Не выбрали те, где я с Патриархом Всея Руси, с Папой Римским или с Гагариным, с поэтом Евгением Евтушенко, с актрисой Лайзой Минелли, с певцом Хулио Иглесиасом, с музыкантами Башметом или Спиваковым… Но выбрали те, где я рядом с кем-то, как бы порочащим меня…» Почему прессу интересуют именно эти фото? Неужели, чтобы вызвать интерес к своим изданиям и поднять тиражи, журналисты не в состоянии придумать ничего, кроме таких сомнительных поводов?
…А ведь я фотографируюсь в день по десятку раз. Любой прохожий подходит: «Иосиф Давыдыч, можно с вами сфотографироваться?» «Пожалуйста, — отвечаю я, — если пленки не жалко…» Я — артист! Где только не приходится петь! И везде возникает желание сфотографироваться с исполнителем понравившейся песни. Вы посмотрите на мой офис! Он весь в фотографиях с представителями чуть ли не всех профессий, которые встречаются на Земле. Вот вы — не журналист, вы — писатель, занимающийся исследованием судеб всемирно известных людей, вы-то покажите все, как есть, а не только то, что интересует большинство журналистов… Мой офис над рестораном «Пекин». Я не возражаю, если захотите осмотреть все, что в нем есть. Смотрите и задавайте вопросы. Я на все отвечу…
Кто-то, войдя сюда, подумает: мещанский какой-то офис — все стены в фотографиях. Причем, большей частью в фотографиях людей, с которыми меня уже давно ничего не связывает: ни дружба, ни какие-то отношения. Есть даже целая, так сказать, «покойницкая стена». С нее напоминают мне о себе ушедшие из жизни… друзья. Для чего я это делаю? Да просто… это моя биография — фотобиография. И каждый раз, когда я прихожу к себе в офис, я смотрю на них и вспоминаю наши встречи и особо запомнившиеся слова и взгляды…
Вот, в правом углу от входа, в моем кабинете: моя жена Неля, моя дочь Наталья и зять Юра (она замужем за австралийцем), мой сын Андрей и невестка Катя, мои внучки, моя мама, моя сестра. Здесь вся моя семья.
Вот еще совсем молодой Отари Квантришвили. Тогда все были моложе… Вот наш самый лучший дрессировщик зверей — Запашный. Это я вместе с ним в цирке. Рядом с его тиграми — и не боюсь, потому что со мной он.
(«А что он вам тут написал? Прочесть можно?» — говорю я. «Да!» — отвечает Кобзон. Читаю: «Самому смелому певцу российской эстрады и цирка Иосифу Кобзону. Горжусь нашей дружбой. Я всегда и вовеки с тобой. До конца! Запашный».)