— Уйти было дерьмовой идеей. Я не собираюсь уходить. Но не знаю, смогу ли тебя простить.
На мгновение он замолчал.
Наконец сказал.
— Я могу согласиться на одно или другое. Полное прощение или обещание остаться со мной.
— Значит, остаюсь.
Он издал звук согласия. Когда я отстранилась от него, он неохотно меня отпустил.
Я перевернулась на спину рядом с ним и осталась лежать.
— Почему ты ненавидел меня до нашей встречи в кафе?
— Я бы не смог возненавидеть тебя, даже если бы попытался, Майлз.
— Ты избегал меня на всех семейных праздниках, которые я посещала с Татум, и игнорировал, если мы оказывались в одном месте в одно время, — возразила я. — Единственный раз, когда я могу вспомнить разговор с тобой, это на празднике в честь Дня благодарения, который мы провели вместе.
— В День благодарения ты не была для меня потенциальной парой. Это произошло только после того, как ты стала вампиром. Я был приветлив, потому что у меня не было причин не быть приветливым. После этого ты стала моей. Если бы я позволил себе заговорить с тобой, почувствовать твой запах или провести с тобой время, я бы не смог отвести взгляд. Точно не смог бы уйти. Все вокруг поняли бы, кем ты была для меня, а я не думаю, что ты была готова к этому. К тому же в дело вмешалась бы моя мама.
Я поморщилась.
Анастасия Виллин была одной из самых добрых женщин, которых я когда-либо встречала, но она была умна и очень хотела, чтобы её сыновья нашли пару. Если бы она сложила два плюс два, то переехала бы в Шейл-Ридж и сделала бы всё, что нужно, чтобы мы с Зандером были вместе. Я не могла винить его за то, что он хотел помешать ей вмешаться в наши отношения.
— Теперь, когда ты упомянул её, я даже удивлена, что не видела её с тех пор, как мы съехались.
— Она не знает. Я запрограммировал телефоны своих братьев на отключение каждый раз, когда они начинают говорить обо мне во время разговора с ней, и пригрозил запереть их дома. Они прекрасно держат язык за зубами.
Я фыркнула.
— Ты их шантажируешь?
— Все средства хороши, когда речь идет о братьях, милая. — он перевернулся на бок и поцеловал меня в лоб. — Я хотел поговорить с тобой на всех этих чёртовых праздниках. Надеюсь, ты это понимаешь.
Моё лицо вспыхнуло.
Я этого не знала, но понемногу начинала верить.
Потребуется время, чтобы переварить правду, которую он мне сказал, но Зандер сказал правду. А это уже кое-что значит.
— У тебя ведь нет от меня других секретов?
— Только те грязные вещи, которые я хотел бы сделать с твоим телом.
Мое лицо вспыхнуло огнем, и я шлепнула его по руке. Он рассмеялся, и я не смогла сдержать крошечной улыбки в ответ.
— У меня нет других секретов, которые я специально храню, милая. Если я что-нибудь вспомню, то скажу. Я прожил слишком долго, чтобы всё моё грязноё бельё сразу всплывало в памяти.
В это я тоже могу поверить.
— Стоит ли мне спросить, сколько тебе лет? — поинтересовалась я.
Он усмехнулся.
— Наверное, лучше не надо.
Мои губы изогнулись в улыбке.
Его рука медленно скользила по моему животу, поднимая футболку до линии бюстгальтера, чтобы он мог коснуться моёго обнаженного живота. Моё тело сжалось, но это было так приятно, что я не осмелилась попросить его остановиться.
— Расскажи мне что-нибудь, чего я о тебе не знаю.
Я уставилась в потолок.
Я многого ему не рассказывала. О моей семье. О моём образовании. О моём детстве. О моих студенческих годах.
— Что ты знаешь такого, чего я и сама тебе не говорила? — спросила я, вместо того чтобы выбрать что-то случайное.
— Только то, что я слышал от Татум о ваших делах. Она не распространялась о тебе, когда я интересовался.
— Она поняла, что мы потенциальная пара, в первый же день, когда ты принёс мне контейнер со льдом, полный крови, — сказала я. — Она думала, что я поняла, что что-то в этом есть, поэтому ничего не сказала. Не уверена, хотела бы я это услышать или нет.
— Ты бы в гневе избегала меня.
Я улыбнулась, мне стало приятно его прикосновения.
— Наверное.
— Ты ещё не рассказала мне свой случайный секрет.
Я могла рассказать ему о своей семье.
Могла бы признаться, через какое дерьмо мне пришлось пройти.
Это могло бы сблизить нас и побудить меня больше ему доверять.
Но говорить правду было… трудно.
Поэтому я начала со слов:
— Предпочитаю яйца, сваренные вкрутую.
Он моргнул.
— Я уже несколько недель готовлю тебе яичницу, Майлз.
— Я злилась на тебя.