Я быстро закончила письмо и через несколько минут встретила Зандера в его ванной.
Совместное купание должно было стать новой традицией, потому что я полюбила ванну ещё сильнее, когда в ней был и он.
* * *
На следующий день после полудня Зандер погрузил наши сумки на заднее сиденье черного, похожего на танк, «Хаммера» Себастьяна. Татум, Рафаэль, Бринн и, конечно, Баш уже были внутри.
Я открыла список вещей в телефоне, чтобы убедиться, что взяла всё необходимое. Зандер выхватил у меня из рук устройство и засунул его в карман моих джинсов, после чего бросил меня на заднее сиденье рядом с Бринн. Я вскрикнула, прежде чем приземлиться, и бросила на него взгляд.
Разумеется, он ухмылялся.
Зандер подмигнул мне, затем закрыл багажник и сел на свободное пассажирское сиденье. Рафаэль и Татум уже устроились на среднем сиденье, и я не обратила внимания на то, что Бринн расположилась как можно дальше от Себастьяна.
Она быстро обняла меня и улыбнулась, когда Баш выехал с нашей подъездной дорожки. Бринн не встретилась с ним взглядом, и я жестом показал ей на телефон, вытащив свой.
Татум и Рафаэль уже беседовали с Зандером о походе, так что никто из них не заметил, что мы переписываемся.
Я:
«Ты в порядке?»
Бринн:
«Да, все нормально».
Я приподняла бровь, и она тихо вздохнула, прежде чем отправить ещё одно сообщение.
Бринн:
«Август поговорил с Себастьяном о том, чтобы тот присматривал за мной во время отсутствия брата. Он сказал, что будет следить за мной, как за младшей сестрой».
Я:
«Мудак».
Бринн:
«Верно? Кем он себя возомнил? Думаю, мне нужно уехать подальше, не говоря братьям куда».
Я:
«Или просто сядь и скажи им, что ты уже не ребенок».
Бринн:
«Пробовала. Много раз. Они избирательно относятся к словам, которые слышат из моих уст».
Я:
«Проклятье. Прости».
Бринн:
«Всё в порядке. Я стараюсь держать себя в руках и сохранять позитивный настрой».
Я:
«Может, тебе стоит начать ходить голой, чтобы заявить о себе?»
Она фыркнула.
Татум, Себастьян, Рэйф и Зандер оглянулись на нас, но через мгновение вернулись к своему разговору. Мне показалось, что в зеркале Баш смотрел на нас на минуту дольше, чем остальные, но была уверена, что мне показалось.
Бринн:
«Это был бы неплохой план, если бы моей целью было затащить себя в горы и больше никогда не иметь возможности общаться с нормальным обществом».
«Я приберегу его на самый крайний случай».
«Позаботься о моих кошках, когда меня не будет».
Я:
«У тебя нет кошек, Б».
Бринн:
«Пока нет».
«На данный момент это кажется совершенно неизбежным».
Я:
«Может, тебе стоит попробовать соблазнить Баша?»
Бринн:
«Буквально всем, кроме меня, разрешено использовать его прозвище».
Я:
«Не думаю, что это разрешено. Люди просто так делают. Что он может сделать, если ты им воспользуешься?»
Бринн:
«Не знаю. Уставиться на меня своим дурацким великолепным лицом? Он никогда не говорит мне больше двух слов».
Я:
«Кажется, стоит попробовать».
Бринн:
«Если уж я собираюсь опробовать на нём прозвища, то, пожалуй, пойду до конца. Я назову его Смэш, Крэш или ещё как-нибудь».
Я с трудом сдержала смех.
Я:
«Попробуй».
Бринн:
«Что ты мне дашь?»
Я:
«Приглашение на мою свадьбу».
Бринн:
«Стерва, мне лучше придумать одно прозвище, даже если я не стану этого делать».
Я:
«Ты и сама знаешь, что станешь».
Бринн:
«Хорошо».
«Я подумаю над этим. Если соглашусь, будешь должна мне пять баксов за каждый взгляд».