— Так и есть. Даже не знаю, почему папа все ещё ест шоколад.
Она усмехнулась.
— Он просто ненасытен. Некоторые мужчины хуже других.
Зандер сделал страдальческое лицо.
— Это неправда, мам.
Я фыркнула.
Она взяла меня за руку и потащила по коридору, несмотря на то, что я до сих пор была без лифчика и трусов.
— Хорошо, что ты такая маленькая, — сказал мне Зандер, слегка дернув за подол своей футболки, которую я украла. Она опустилась чуть выше моих колен. — Иначе мне пришлось бы тащить тебя обратно в нашу комнату в стиле пещерного человека.
— Не будет никаких пещер, пока я не насмотрюсь на свою новую дочь, — заявила Анастасия. — И мою вторую дочь. И их лучшую подругу. Бринн тоже здесь, не так ли? Я люблю эту девочку почти так же сильно, как и вас двоих. — она подмигнула мне.
Мы прошли в гостиную, и я увидела, что Баш и Элдрич готовят на кухне.
Я улыбнулась.
— Наверное, у неё небольшое похмелье.
Анастасия прищелкнула языком.
— Баш, будь джентльменом и отнеси ей воды и лекарство от головной боли, — сказала Анастасия, глядя на сына.
Он прищурился, глядя на неё.
Она в ответ тоже прищурилась.
С неохотой он взял стакан воды и несколько таблеток, которые уже лежали на столешнице.
Тот факт, что их уже подготовили, был, мягко говоря, интересен. Я решила, что это дело рук Анастасии, хотя логика заставляла меня сомневаться, так ли это на самом деле.
Элдрич, муж Анастасии, притянул меня к себе, обнял до хруста костей и тоже поприветствовал. Он был гораздо тише своей жены, но каждый раз, когда я его встречала, он казался мне искренне милым человеком.
Учитывая, как сложились судьбы Зандера и Рафаэля, можно было с уверенностью сказать, что в нём где-то скрыта порочная жилка. Разве что только Баш не пошёл в него, а просто стал более серьезной версией.
Вскоре, спотыкаясь, появилась Бринн, и мы втроём болтали, пока Баш, Зандер и Элдрич вместе готовили завтрак.
Я никогда не чувствовала себя такой… любимой, возможно?
— Значит, у тебя нет близких родственников, которых можно было бы пригласить, — сказала Анастасия, доставая из телефона что-то похожее на список гостей. Мне пришлось сдержать ухмылку от того, что у неё уже был список гостей через двенадцать часов после того, как Зандер отправил своё сообщение. — Кого-нибудь ещё добавить?
— Нет. — я откинулась на спинку стула и перевела взгляд на Зандера.
Он наморщил лоб и пристально на меня посмотрел.
Чёрт.
У меня не было возможности поговорить с ним на эту тему.
Это определенно было ошибкой.
— Хорошо, это упрощает дело. Нам не придется делить тебя на праздники. — она подмигнула мне, и мои губы изогнулись в улыбке.
Моя улыбка была бы ещё шире, если бы я только что не поняла, что облажалась.
От напряжения у меня свело живот, и я встала.
— Я пойду быстро переоденусь. Вернусь через минуту.
— Без проблем. Бринн поможет мне определиться с цветами и тематикой. — Анастасия подмигнула Бринн, и Бринн засияла, наклонившись ближе. Она определенно немного страдала от похмелья, но прекрасно это скрывала.
По пути к нашей комнате я почувствовала на себе взгляд Зандера, и его рука коснулась моей спины на пороге комнаты. Он закрыл за нами дверь спальни и прислонился к ней, пока я искала наши сумки.
Они лежали у кровати, и я не понимала, как могла их не заметить. Впрочем, моя спешка с открыванием двери была просто сумасшедшей.
Его голос прервал мои действия.
— Ты не говорила мне, что у тебя нет семьи, Майлз. Я упоминал об этом несколько раз, так что возможности у тебя для этого было предостаточно.
Я вздохнула.
— Знаю. Мне жаль. Я не люблю говорить об этом, и не хотела скрывать, но должна была рассказать.
Зандер присел на край кровати, засунув руки в карманы. Выражение его лица было немного… обиженным.
Мой желудок сжался.
— Мне жаль.
— Не извиняйся, Майлз. Просто расскажи.
Глаза заслезились, но я кивнула, опустилась на пол и сделала дрожащий вдох.
— Моя мама забеременела мной, когда училась в школе. Её семья отреклась от неё, и они так и не изменили своего мнения. Донор спермы не был заинтересован в этом, а его семья хотела, чтобы мама отдала меня на усыновление, поэтому она разорвала с ними отношения. Она работала не покладая рук, чтобы вырастить меня, но моё детство было тяжелым. Никогда не хватало ни еды, ни денег, ни времени. Но она очень меня любила.