- Истинно мужское занятие.
Элли стояла в дверном проеме, прислонившись плечом к деревянному косяку. Бесформенная выцветшая темно-синяя одежда делала ее похожей больше на ребенка, чем на взрослую женщину.
Внутри у него что-то шевельнулось, и появилось желание защитить ее. Такую маленькую и ранимую. Слишком юную, чтобы быть матерью четверых детей.
- Всегда стараюсь поступать как мужчина, Элли. Хочу тебе помочь, ведь ты собиралась готовиться к занятиям, - отозвался Митч и занялся укладыванием тарелок в машину.
- Боюсь, мы останемся без посуды, если...
- Знаю, знаю, мама всегда говорила, что посуду сначала надо споласкивать.
- Ничего не получится.
- Все получится, я умею делать это.
- Машина не работает, она сломана. - Элли ехидно улыбнулась. - Тебе придется мыть руками.
Митч тяжело вздохнул и стал искать мыло в шкафчике.
- Оно перед тобой на стойке.
Не успел он подняться, как Элли пересекла кухню, подошла к раковине и встала рядом, почти касаясь его плеча. Он вспомнил ее прикосновение в холле. Неужели это было только вчера?
Митч замер на месте. Он боялся выпрямиться, чтобы не коснуться подбородком ее волос. Боялся, потому что знал: если она поднимет лицо, он ее поцелует.
- Почему бы тебе не посмотреть с отцом телевизор? - сказала Элли. - Я отлично справлюсь.
- А почему бы тебе не пойти готовиться к экзаменам? Я тоже умею мыть посуду. - Он осторожно выпрямился, увернувшись от нее. Она как-то странно на него посмотрела и улыбнулась.
- Не думала, что ты такой талантливый.
- А еще я умею чинить посудомоечные машины.
Черт возьми, он вел себя как ребенок, выслуживающийся перед учителем, чтобы получить одобрение.
Не глядя на него, она включила воду и добавила в нее несколько капель зеленого моющего средства.
Он отметил про себя, что Элли избегает его взгляда. Должно быть, чувствует опасность.
- Хорошо, примем компромиссное решение. Посуду помоем вместе, потом ты будешь заниматься, а я починю посудомоечную машину.
Элли достала полотенце и протянула Митчу.
- Отлично. Я буду мыть, а ты вытирать. Но сначала принеси тарелки.
- Конечно.
Он собрал тарелки со стола и встал рядом, с полотенцем в руках. Он подошел так близко, что улавливал аромат ее чистых шелковистых волос. Как завороженный, Митч не мог оторвать от нее глаз. Но это длилось лишь мгновение.
Элли сделала шаг в сторону.
- У тебя неплохо получается. Для мужчины. Нам с сестрой приходилось этим заниматься в детстве.
Он чуть не выронил кастрюлю, но виду не подал. Потом взял мокрую тарелку из ее рук.
- У вас не было посудомоечной машины? Где вы жили?
Элли посмотрела на него так, словно этот вопрос ее развеселил.
- Не в лесной глуши, если тебя это интересует. Мы жили здесь.., в Кирк-Нолле. У нас был фруктовый сад, и посудомоечная машина, и водопровод, - сказала она и протянула ему еще тарелку.
Фруктовый сад. Значит, Элли выросла в доме, построенном по индивидуальному проекту на большом участке земли. Значит, у семьи были деньги. Тогда почему она оказалась здесь?
- Мама никогда не мыла посуду из серебра и китайского фарфора в машине. Почти все дела по дому мы выполняли сами. И посуду мыли и вытирали все вместе.
- А чем занимался ваш отец?
- Он биржевой маклер. А мама - библиотекарь. После того как мы с сестрой покинули дом, они переехали в Нью-Йорк, где папа хотел попытать счастья на Уолл-стрит.
Итак, Элли выросла в обеспеченной семье. С матерью и отцом, которые были с детьми, пока те не выросли. Митч не знал такой семьи, а Элли другой себе и не представляла. Вот еще одна причина, чтобы убежать за тысячу миль отсюда.
Он поставил тарелки в буфет и повернулся к Элли.
- Ты часто видишься со своими? Она ответила не сразу. Тщательно вымыла тарелку, поставила ее в сушку.
- Я не видела их одиннадцать лет.
- Одиннадцать лет? - Он решил, что не расслышал.
- Да.
По тому, как она это сказала, Митч понял, что ей тяжело.
- Почему?
Она отвела глаза в сторону.
Митч подошел к ней, нежно приподнял ее за подбородок и посмотрел в глаза. Они были очень синие и.., печальные. По щеке катилась слезинка. Митч остро ощутил ее боль.
- Элли, прости, я не хотел...
Подушечками больших пальцев он погладил ее нежную кожу и почувствовал, как Элли напряглась.
- Почему? Что случилось? Он не хотел видеть ее несчастной. Не мог этого вынести.
Она медленно подняла лицо. В глазах были неуверенность и желание. И он перестал бороться с собой. Нежно сжимая ее в объятиях, Митч закрыл ее рот своим. От неожиданности Элли растерялась. Затем ее губы стали мягкими, тело расслабилось, и она ответила на поцелуй.
Митча будто обдало жаром. Он держал ее в руках, такую маленькую и нежную. Он чувствовал ее смущение и вдруг понял, что никогда в жизни так сильно не хотел поцеловать женщину.
- Ребята, вы долго собираетесь целоваться? Элли вырвалась из его рук, бросилась к раковине и начала скрести тарелку.
- Сэри! - только и сказала она.
А Митч смотрел на маленького чертенка, ожидавшего ответа, в полной растерянности. И наконец произнес:
- Что касается твоего вопроса, принцесса, то собирались долго. Но, к сожалению, часы уже пробили двенадцать.
Сэри внимательно смотрела на него своими серьезными карими глазами. Несколько секунд показались ему вечностью. Потом она широко улыбнулась.
- Хорошо, если вы сейчас целоваться не собираетесь, то, может быть, почитаешь мне сказку?
Митч услышал за спиной приглушенное покашливание.
- Да, солнышко, Митч с удовольствием почитает тебе сказку. Правда, Митч?
- Но посуда...
- Я почти закончила. Пожалуйста, иди. А ему так хотелось целовать ее. Но выбора не было.
- Хорошо, Элли, - сказал он и направился к двери. - Но я вернусь.
- Нет!.. То есть я хотела сказать, мне больше не нужна помощь.
- Но я собирался чинить посудомоечную машину.
- Да, конечно. Но при одном условии. - Голос у нее снова стал твердым и решительным.