Телефон снова завибрировал.
Неизвестный:
Да, сейчас.
Я даже ничего не написала! Долбаные ведьмы.
Перед глазами мелькают желтые вспышки. Злясь, но понимая, что не смогу уснуть, пока не узнаю, чего она хочет, я снова выскальзываю из постели. На этот раз Коннор не двигается, пока я встаю.
Натянув домашние тапочки, я направляюсь вниз по извилистой лестнице к кухне, гадая, что, черт возьми, может понадобиться от меня Королеве Ведьм. Я плотнее заворачиваюсь в халат, когда холодный сквозняк заставляет кожу покрыться мурашками, и мысленно ругаю себя за то, что вообще покинула объятия Коннора. Черт, что я вообще делаю?
Я ворчу себе под нос, все еще уставшая после прошлой ночи и чувствую себя совершенно разбитой.
— Ну же, Уитли, — говорит Одетт, стоя у двери в гостиную.
Я оцениваю ее наряд: темно-синие брюки с высокой талией, белая блузка и подходящие к образу синие туфли на шпильке. Да не может быть, чтобы в этом было удобно.
— Хочешь кофе или что-нибудь еще?
Только тогда я замечаю кружку в ее руке. Внутри появляется палочка, помешивающая жидкость, и кажется, что над чашкой дует сильный ветер.
— О. Нет, спасибо, — отвечаю я, косясь на кофе так, будто он может меня укусить.
Она пожимает плечами и проходит дальше в комнату, палочка в кружке продолжает мешать что бы это ни было. Я остаюсь стоять на пороге, ожидая, что она скажет. Раз уж я проснулась, нужно бы сделать для нас с Коннором поздний завтрак.
— Я хотела спросить тебя кое о чем. Я уезжаю сегодня и не смогу больше с тобой поговорить, но хотела рассказать тебе о чае, который может помочь вам с Коннором как противозачаточное средство. Только если вы захотите.
— Чай? — переспрашиваю я, но слышу шаги еще до того, как она успевает что-то сказать.
Кажется, я не так уж тихо улизнула. Он чертовски быстрый.
Появление Коннора заставляет нас с Одетт обменяться взглядами, прерывая ее объяснение.
Я вздыхаю и оборачиваюсь, когда он входит в комнату. Его волосы растрепаны, он выглядит недовольным, на нем только темная футболка и спортивные штаны. Похоже, он просто накинул первое, что попалось под руку, чтобы бежать за мной — на ногах даже нет обуви.
— Ты не будешь пить никакие зелья. Я запрещаю, — Коннор смотрит на меня. — И как ты смеешь поднимать эту тему без меня?! — он переводит взгляд на Одетт и указывает на нее пальцем.
Зелья? Что?
Одетта раздраженно выдыхает и упирает руки в бедра.
— Это должно было вам помочь.
— Подожди. Откуда ты вообще знал, что она это предлагает? — спрашиваю я, глядя на его раздраженное лицо, а потом снова поворачиваюсь к ней. — Это правда то, что ты хотела?
— Она всегда этого хочет, — отвечает Коннор, подходя ко мне и обнимая за талию. Его взгляд падает на чашку кофе в ее руке, и он морщится.
— Она уже может быть беременна. Я просто подумала, что вы захотите немного времени наедине, прежде чем появятся дети, — говорит Одетт, садясь за маленький столик для двоих.
Дети? Я моргаю, пытаясь осмыслить сказанное, ведь после развода я практически отказалась от мысли о детях. Я бросаю взгляд на Коннора. Если я когда-нибудь снова захочу детей, то, как бы Одетт ни старалась помочь, я на сто процентов уверена, что не хочу принимать никакие зелья. Одна только мысль о том, чтобы сознательно использовать магию, кажется странной. Но сама идея того, что дети снова могут быть для меня возможны, внезапно наполняет надеждой.
— Никаких зелий. Не давай ей ничего. Мы не хотим этого. Никогда, — заявляет Коннор, бледнея так, будто сама идея вызывает у него тошноту.
— Прекрати командовать! Я бы никогда не причинила ей вреда, и все, что я предложила бы, было бы абсолютно безопасно! — кричит Одетт, ее голос полон раздражения, а глаза сверкают, как посыпанные блестками единороги. — Послушай. Женщины говорили друг с другом о женском теле.
— Она ничего у тебя не возьмет! — кричит он в ответ, качая головой и делая шаг в сторону. — Как бы я ни ценил все, что ты для меня сделала, у твоих зелий и заклинаний всегда есть последствия.
— Как грубо! — фыркает Одетта.
Она встает напротив него, воздух искрит энергией. Коннор издает яростный звук и двигается к ней, его глаза начинают светиться желтым, а на предплечьях пробивается мех. Он рычит, и я понимаю, что это предупреждение прекратить вмешиваться.
— Да что с тобой?! — кричит она. — Получай, неблагодарная маленькая шавка.
Мои глаза расширяются от ее слов, а еще от того, что Коннор внезапно поднимается в воздух. В его взгляде светится страх, и в одно мгновение он исчезает, оставив после себя только одежду, падающую на пол.