Мимолетная тень боли пробегает по ее лицу, и мое сердце сжимается в ответ.
— Да, я помню. Мне не следовало этого говорить. Я был не в себе, и мне жаль.
Я не могу признаться, что мои инстинкты с первой встречи кричали, что она — враг. Или что в ту ночь, когда я поцеловал ее, ее голос, запах, взгляд с тех пор сводили меня с ума.
Я поджимаю губы и за несколько коротких шагов оказываюсь рядом с ней, заключаю ее в объятия и прижимаю к себе.
— Надеюсь, групповушка со мной и всеми твоими батарейными бойфрендами исправит ситуацию?
— Что?! — восклицает она, распахивая глаза от ужаса, тело обмякает в моих объятиях от изумления.
Эта мысль не выходила у меня из головы с тех пор, как я впервые нашел ее коллекцию. Она может ненавидеть меня до глубины души, но трудно игнорировать то, как она распадается на части в моих руках. Я доведу ее до оргазма, а затем буду обращаться с ней так, как должен был все это время.
— Это идеально, — говорю я со смехом, отстраняясь, чтобы посмотреть в ее красивые глаза и позволить ей увидеть, как я игриво двигаю бровями. — Представь, если бы мы могли продержаться следующий месяц без того, чтобы грызться друг с другом.
Мысль о том, что она окажется в моих объятиях и я смогу дать ее телу то, чего оно так жаждет, наполняет предвкушением. Я хочу заставить эту женщину раствориться в удовольствии так, как не смог ни один мужчина или игрушка.
Она приподнимает бровь.
— А теперь ты явно пытаешься засунуть часть себя мне в горло.
— Ты не ошибаешься, — я пожимаю плечами и пытаюсь скрыть, как член дернулся при мысли о том, чтобы оказаться между ее губами.
Я хватаю ее за плечи и резко разворачиваю. Она вздыхает, а затем резко подается вперед, когда мои пальцы касаются ее спины, чтобы расшнуровать платье.
— Позволь мне помочь, — говорю я, зная, что без моей помощи ей не выбраться из этого наряда.
Я наблюдаю, как на ее идеальных, покрытых веснушками плечах появляются мурашки, когда я провожу костяшками пальцев вниз по ее позвоночнику. Я дразню кожу Уитли, надеясь разжечь в ней такое же желание, какое она пробуждает во мне без малейших усилий.
— Я не буду умолять, как ты сказал той ночью, — отвечает она, а платье спадает, открывая передо мной соблазнительный вид.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не притянуть ее к себе и не зарычать от желания.
— Судя по всему, женщина, здесь умоляет только один человек — и это я, — мой голос звучит хрипло и напряженно.
Она фыркает, смеясь, и этот милый звук что-то переворачивает у меня внутри.
Глава 19Уитли Уитт
От тебя духовку захватывает.49
— У меня вопрос, — говорю я Коннору, глядя на него, наслаждаясь остекленевшим выражением его лица, когда платье соскальзывает с моих плеч.
Сегодняшние уроки хореографии прошли гладко, и мне даже понравилось. Держать поднос над головой каждые несколько минут укрепляет мышцы рук, и теперь, когда я знаю, что делаю, это не так уж и сложно. Вечером с едой и блюдами это будет выглядеть действительно круто, если, конечно, никто ничего не уронит.
— Спрашивай, — отвечает он.
Жар разливается внутри при виде его в моей спальне.
Вместо привычного делового костюма широкие плечи и торс скрыты обычной синей футболкой, из-за чего глаза Коннора кажутся еще ярче. Мне кажется, он прекрасно осознает, как его джинсы обтягивают талию и подчеркивают явную выпуклость в штанах, на которую я пытаюсь не смотреть с того момента, как заметила, как она подергивается, словно змея в траве. Его взъерошенные волосы выглядят так, будто он только что растрепал их, и это каким-то образом делает его еще более привлекательным, чем обычно. А то, как он сейчас на меня смотрит, заставляет захотеть выбросить трусики в окно.
Весь день у меня крутило живот в предвкушении нашего вечернего разговора. Я не думала, что он сможет объяснить все происходящее, не расстроив меня, потому что я не намерена терпеть никаких эмоциональных качелей. Я не буду мириться с тем, что он ведет себя как придурок, а потом приходит ко мне в постель, чтобы потискаться или что-то еще.
Тот факт, что он во многом смягчил мою боль и замешательство — и при этом обошелся без привычных уходов от разговора, — делает меня уязвимой перед ним.
Я выскальзываю из легкого цветастого платья, сброшенного на пол рядом с новыми туфлями, которые он мне подарил, и остаюсь в одних трусиках, бюстгальтере и какой-то странной детали гардероба под этой чертовски тяжелой тканью.