— Я буду очень стараться. Все, кому повезло стать моим другом, никогда не жаловались.
Кир засмеялся.
— «Повезло стать». Действительно, мне очень повезло. Хочу спросить, — он поправил волосы у моего лица, и я прильнула к нему ближе. — Как произошло, что я всё же смог заслужить твоё внимание? Этот вопрос меня очень мучает, потому что не могу никак найти на него ответ.
— М-м, — я призадумалась. В голове много было мыслей, которые хотелось озвучить ему. — Знаешь, сначала ты меня очень сильно бесил. Раздражал. Даже, короткий период был, когда я тебя прямо ненавидела…
— Можно не так честно… А то я щас обижусь очень сильно.
— Да дослушай. Обиженка, блин. Это мне надо было обижаться, — куснув его за грудную мышцу, вновь положило голову на плечо. — Но были моменты, когда ты меня хвалил и улыбался, а также в эти моменты был очень привлекательным, и у меня в голове всегда вертелось, что: вот почему у него характер говнистый? Был бы ты менее заёбистым, я сразу бы подкатила, потому что ты — мой типаж. А изменилось всё после первого зачёта.
— Потому что не бросил в беде?
— И это тоже. И то, что сказал, что дождёшься, пока я не окажусь дома. Так только папа всегда делал. Это меня поразило больше всего. На следующий день я ходила по нашему корпусу, и у меня не укладывались в голове эти два твоих образа. Ну, и день влюблённых тоже.
— Не представляешь, как я тебя хотел тогда поцеловать… Еле сдержался.
— А вот если бы не сдержался, мы были бы уже давно вместе.
— Не мог я через себя переступить. Да и, всё равно, мысль о том, что придётся не афишировать, очень напрягает.
— Думаешь, кому-то будет до этого дело?
— Я уже упоминал, что, когда сам учился у нас был подобный случай. Виктор Данилович, как раз только зашёл на пост декана, когда это случилось, поэтому я точно знаю, что если до него дойдёт информация, он очень резко на это отреагирует.
— Почему?
— Девушка, которая встречалась с преподавателем, была его младшая сестра. Точнее, как встречались… У Марата Григорьевича, он преподавал фарму, была жена и, как оказалось, несколько студенток, с которыми он спал. Ушлёпок тщательно всё скрывал, и эти студентки были с разных курсов, ну чтобы не пересекались. Он конечно и с учёбой помогал, если вдруг какие проблемы и пользовался ими как мог. Вот и у Одинцовой появилась проблема с Малеровой. Она это вскользь упомянула при нём, а он решил героя включить.
— Так Даноныч же Плотников?
— Она сводная ему была и не афишировали, что родственники. Вот Маратик и пошёл просить за неё. На Малярову же кто и может как-то повлиять, то только Плотников. Так всё и выяснилось. Его попёрли, а девчонку в СХИ перевели.
— Грустно. Ушлёпок, ещё мягко сказано. Пидорас. Пидорасина, не иначе, — Кирилл только усмехнулся. — Ну, от тебя поблажек вряд ли ждать придётся, да?
— Конечно. Я исключений не делаю. Будешь как все.
— А как же пятерки за отсос? — я отклонилась и состроила глазки.
— Ничем не могу помочь, свет очей моих. Отсосы только на голом энтузиазме.
— М-дя-я, — я поджала губы. — Ну как сказала Марьяна, ебать меня будут и там, и там…
Мы ещё немного побыли на смотровой площадке, я уговорила Кира на селфи для себя и поехали в город кататься дальше. Пока ехали, мы уже немножко болтали, хотя он и старался меня не отвлекать. На одном из светофоров пересеклись с моими знакомыми, и пришлось отнекиваться от совместных покатушек. Но парни всё поняли. Хорошо, что среди них не было Александрова, а то этот дятел мог бы что-то и учудить.
На старом причале людей было ещё больше, чем на Вертолётке, поэтому надолго мы тут не задержались. Ещё чуток поколесили по исторической части города и направились в Мак. Я уже готова было сожрать слона.
Кирилл посмеялся с моего большого выбора, но у меня всё идёт в сердце, а не в бока.
— Когда у девушки хороший аппетит, это о многом говорит, — мы сели на улице, чтобы перекусить на свежем воздухе.
— Это ты про взаимосвязь с сексом? — я тыкнула трубочку в молочный коктейль и протёрла руки влажной салфеткой.
— Угу, — Кир начал с картошки, а вот я всецело отдала своё внимание Биг Тейсти.
— Я думала, что ты понял это вчера. А так, я абсолютно всеядна и могу переваривать даже гвозди. Все подруги, не иначе, как ведьмой меня не называли, потому что могу есть всё и не жаловаться на фигуру.