— Да-а, третья группа. Если вы мне так на экзамене будете отвечать, можете сразу не приходить. Такого позора я ещё не слышал. Вы вообще как до четвертого курса дожили? Или специально держались, чтобы я вас перед защитой проредил? — Препод усмехнулся, сминая бумажку, куда записывал результаты отчета. Надо сказать, что не отчитался никто. — Если так будет каждую лабораторную работу, мы с вами целый день на экзамене проторчим. Эта лаба уже идёт всем плюсом к вопросам. Вместо того, чтобы болтать и ржать, лучше бы учили.
Даже не попрощавшись, Зябликов покинул кабинет, оставив нас прибирать места и собираться.
— Блять, я бы ему всекла, — подавая очередную чашку Петри Марьяне, я гневно сверлила взглядом вход в лабораторную.
— Тише, Варь. Лучше не нарывайся, молчи, нам всем досталось.
— По мне он с какой-то прям «любовью» прошёлся. Пусть его качки в подворотне поймают и в очко выебут.
Лапина хрюкнула и разразилась смехом. Остальные подхватили поносить Зяблика. Уборку закончили уже навеселе, надеясь, что препод не сильно икал.
Из корпуса я уходила самая последняя, потому что заходила в туалет. Уже подходя к парковке, увидела препода, который направлялся, кто бы мог подумать, к чёрному мерсу, рядом с которым я вставала второй день подряд. Всё ясно. Педант ебучий. Прям как его немец — весь вылизанный. Ни складочки, не выбившегося волоска. И ходит будто кол в задницу засадили. Интересно, его дама не заебалась ему всё так выглаживать? Я бы уже с такими заскоками послала.
Завидев меня, Кирилл Андреевич замедлился и в машинку свою не сел.
— Так и понял, что ваш, Скворцова, — одарив меня снисходительной улыбкой, снял пиджак. Ладно. Права была Марьяша — Аполлон. Всё-таки белая рубашка красиво обтягивала подтянутую фигуру препода, сразу давая понять, что в спортивном зале кто-то появляется очень даже часто.
— А у нас больше и не катает никто, — я приторно ему улыбнулась и перекинула правую ногу через хвост.
Мужчина занял водительское место, и машина мягко заурчала. Я усмехнулась про себя и надела шлем, четко ощущая взгляд преподавателя.
Что, на жопу смотрим, Кирилл Андреевич? Спасибо, посмотреть там есть на что, только не вам. Специально выдавив газ, чтобы показать ему «свой» звук, я медленно вывернула с места и, кивнув ему на прощанье, укатила в закат.
Сентябрь пролетел быстро. Мы уже пообвыкли к преподу и всем его закидонам. Правда, на лабораторных он нас так и продолжал трахать. Ему не нравились наши ответы и то, как мы делаем сами работы в принципе. Долги по лабам копились почти у всех. Разве что Гондарева и наш умничка Стрельцов, кое-как выбрались со дна.
В прошлую пятницу меня не было, я чуток приболела болезнью под названием восполнение хитрости, поэтому плюс один вопрос на зачете по оборудованию у меня в кармане. Ура, победа.
Опять зарядили дожди, поэтому сегодня снова придётся отбиваться от старосты. Да и вообще, ставить мой мотик надо уже на зимовку…
Пока ждала Лапину, залипала в инсте и Тик-Токе. Наших вообще пока не было, потому что я со своей паранойей пришла очень рано. И так чувствовала, что скоро буду срываться и забивать на лекции, поэтому надо по максимуму выжать из своей продуктивности.
— Варя, привет, — Марьяшка осторожно меня обняла, и я отчего-то напряглась. В глаза подружка мне не смотрела, и от этого закрались очень плохие мысли. — У меня новости есть для тебя, не очень хорошие. Я просто не стала тебе выходные портить…
Виноватый взгляд подруги меня ещё больше насторожил.
— Приветик, что такое? Не пугай меня, я и так уже пуганая.
— В пятницу мы разбирали дипломных руководителей, как ты помнишь…
— Так. Ты же записала меня к Макаренко, как мы планировали? — Предчувствуя пиздец, я сглотнула.
— Я не успела. У неё только одно место оставалось, — Лапина виновато опустила глаза и закусила губу.
— И кто же остался для меня?
— Зябликов.
Я тяжело вздохнула.
— Блять, Ирина, ёб твою мать, — я как стояла, так и села на подоконник. — Да уж, удружила ты мне, Марьяша.