— Кирюх, ты мне вот скажи, — папа затряс ладонью, а потом вздохнул и вновь обновил их рюмки. — Чем тебя моя Варька взяла?
Они чокнулись и осушили полные рюмки, закусывая тем, что попалось им под руку.
— Как чем? — Кир глянул на меня совсем осоловевшими глазами, а потом вновь повернулся к моему отцу. — Она же потрясающая. Я как её увидел — всё. Больше никого видеть не мог, — он тяжко вздохнул, а я полезла за телефоном. Такое нужно запечатлеть для потомков. — Подъехала на этом своём… сняла шлем, а я смотрел и всё никак не мог понять — реальность или привиделось. А потом узнал, что моя студентка. Ты понимаешь, — он похлопал себя по груди, — вот тут всё рухнуло. Это же нельзя так. Если бы не уёбок Маратик, то конечно, да, а так Плотников будет не в восторге…
— А чё Маратик-то? — папа подпёр голову рукой и с интересом слушал. Мы тут все так-то слушали, но мужчины, видимо, решили что одни.
— Да-а, — Кир махнул рукой, — проебался. А мне страдать.
Они вновь прервались на «попить». Мы с маман то и дело переглядывались, но сидели как мышки, а то спугнём.
— А потом пришла в октябре и грит: «Диплом писать буду». А мне то ли плакать то ли радоваться… Ладно, зачёты мне достойно ответила…
— Бля, спасибо, что довёз её тогда. А то бы я рехнулся.
— А как бы я не довёз? Она ж только на улицу вышла уже замёрзла, модница, — мне погрозили пальцам, а я сжала губы, что бы не ржать.
— Не, правда. Ещё и подождал, — папа похлопал Кирилла по плечу, но руку сразу не убрал. — Обидишь её — пристрелю. В лес вывезу и урою, не найдут.
— Никогда в жизни, зуб даю.
Папа кивнул, посчитав, что зуба ему будет достаточно и уже было полез в шкафчик за ещё одной бутылкой. Но мы с мамой с одного взгляда друг на друга поняли, что всё — им хватит. Минут пять уговаривали, что пора по койкам, и наконец-то увели их обоих в дом. Мама сказала мне не спускаться, со стола она сама приберёт, когда уложит отца. Он без её объятий пьяный не заснёт.
Кирилл не сопротивлялся, когда я стаскивала с него одежду, потому что уже почти вырубился, но, когда пихнула его на кровать, сумел утянуть меня за собой и сжал в объятиях, укладываясь на подушках. Только через пару минут удалось выбраться, чтобы раздеться самой. После того, как нацепила пижаму, вновь скользнула под тонкую простынку. Кир опять сцапал меня, смещаясь чуть вниз и уткнулся мне в грудь. Я же обняла его и стала поглаживать голову, перебирая волосы. Он что-то довольно пробормотал, прижимаясь теснее.
— Свет очей? — он говорил медленно, чуть растягивая гласные, но довольно внятно.
— М? Что такое?
— Люблю тебя, — проговорил тихонько и почти сразу засопел, а я…
А я замерла, слыша лишь бешеный стук своего сердца. Получилось лишь судорожно вздохнуть и обнять его крепче.
Самое искреннее признание по пьяни, которое я слышала и которое он вряд ли вспомнит.
Глава 6
Когда Кирилл с утра открыл глаза, я уже не спала, а лазила в телефоне. Он перевернулся со стоном на спину и посмотрел на меня одним приоткрытым глазом.
— Я уже придумала своё желание, которое ты будешь исполнять.
Он тяжко вздохнул и вновь спрятался в подушку лицом.
— Экзамен я тебе точно просто так не поставлю, даже если это твоё желание, — сдавлено проговорил Кир.
— Ты так трясешься за свою преподавательскую честь, будто целка. Не боись, такого просить не буду. У меня другие мысли на этот счёт, в нашей жизни полно всего интересного помимо «отлично» на твоём экзамене.
— Всё, что касается моей задницы — тоже нет.
На секунду воцарилась тишина, а потом я в голос расхохоталась.
— Боже, Кирюш… Я и не думала, что ты можешь обо мне так подумать, — вытерев выступившие слёзы с глаз, я отложила телефон и прижалась к нему. — Поясню подробнее: это не связано с учёбой и с твоей задницей, хоть она у тебя и прекрасна.
— А что тогда?
— Вот как вспомнишь, что ты мне вчера сказал, тогда поведаю, — я чмокнула его плечо.
Я была уверена, что он точно уже был в забытье, когда говорил мне те слова. Но всё же… Хотелось их услышать, когда он полностью осознаёт происходящее.