– А вот это не твое дело!
– Любовь зла, – резюмировал я.
Телефон завибрировал, а Алан отчитался, что мартышки пойманы и едут давать показания.
Начальнику охраны я доверял как самому себе. Мужик он был конкретный, бывший офицер спецназа, в тактике ведения допросов и получения нужной информации равных ему не было.
– Так куда бежать, Арина? – продолжал я.
– Не знаю. Куда-нибудь в безопасное место, – вздохнула она. – Барсов, пожалуйста, мне нельзя здесь оставаться.
– А паспорт? – вспомнил я. – У тебя, Арина, доку́ментов нету, куда побежишь?
– Зачем ты увел меня от номера? Я бы уже забрала паспорт!..
– Пошли, – вздохнул я. – За паспортом твоим. Я отвлекаю, ты тыришь. Кого я отвлекаю?
– Мужа, – опустила она голову.
– Я запутался. Муж твой тоже в этой гостинице с твоим паспортом, а трое из ларца пришли сюда за тобой, а не за мужем. Я был прав и ты преступница? Расскажи, облегчи душу.
– Потом, – отмахнулась она, – сначала дело.
– Говоришь как бывалая. Ладно, у меня сегодня настроение героически спасать преступницу. Пошли.
Я залез в шкаф, достал бутылку виски, вылил почти все в раковину, сделал пару глотков и предложил Арине:
– Будешь? Для храбрости?
– Барсов!
– Что? Я в образ вхожу. Ты готова?
– Да, – решительно кивнула она, – иди первый.
– План такой: я выманиваю твоего усатика в коридор, ты тыришь паспорт, и мы оба сбегаем. Оба, Родионовна! Встречаемся в номере, ферштейн? Иначе я тебя полицию сдам как подельницу.
– Ферштейн! – недовольно кивнула она.
Я вздохнул и пошел на дело, прихватив полупустую бутылку.
По дороге пришла мысль, что я мог бы, конечно, рассказать ей все как есть, но раз она хочет поиграть в Лару Крофт – расхитительницу гостиничных номеров и не хочет делиться информацией, то я тоже пока попридержу свою.
И хотя ролевые игры в партизан больше оценил бы Багратыч, я тоже словил прилив адреналина.
Поднялся на десятый этаж, входя в образ, достал ключ и подошел к нужному номеру.
Пошатываясь, специально долго возился, делая вид, что пытаюсь вставить ключ в замочную скважину, когда дверь распахнулась, являя мне паука-жопогрыза с усиками.
Я сделал вид, что с трудом держусь на ногах, сфокусировал взгляд на усатике и пьяно уточнил:
– Ты кто?
– Мужик, ты номер перепутал, – раздраженно ответили мне.
Породистый нос скривился, а я специально дыхнул перегаром и пошатнулся, норовя упасть в номер противника.
Может, ему в морду дать? Ладно, подожду. Чувствую, что повод еще будет.
– Это мой номер! Вот! – я затряс у него перед носом ключом. – Уйди, а то охрану вызову. Ты вор, что ли? А может, выпьешь со мной? Меня сегодня баба моя бросила, прикинь? Сказала, что я – дрищ!
– Твой номер этажом выше, – усатик моей трагедией не проникся.
– Да-а-а-а? – протянул я, – Во попал. Ик!..
И стал заваливаться к нему на порог. Сделал шаг в номер и продолжил спектакль:
– Бабы – зло! – пожаловался я. – Все зло от баб! Я – Барсов! Барсов! А она мне: «Дрищ»! А я Барсов!
Кажется, фамилия моя была ему знакома, потому что мужик в мгновение ока стал очень вежливым и готовым пожертвовать здоровьем печени ради пьянки со мной.
Я допил остатки виски, заглянул одним глазом в бутылку и пьяно продолжил:
– У меня в номере еще есть.
– Пойдем, провожу, – решил усатый.
Он подхватил меня под руки и потащил по коридору. Я специально падал и делал все, чтобы мужик забыл запереть номер. И получилось.
Пока тот ловил меня, изображающего ласточку, просто захлопнул дверь, не запирая ее на ключ.
Я сверкнул глазами, и всем телом повис на усатом, чтобы жизнь медом не казалось. Для полноты картины не хватало возгласов вроде «Брось меня, командир, брось!»
Трижды подставил ему подножку, дважды слегка пнул, развлекаясь всю дорогу мелкими пакостями, и заговаривал ему зубы.
Наконец мы подошли к моему номеру, усатый жопогрыз открыл дверь, завел меня и вошел следом.
– В баре. Ик, – махнул я рукой.
Усатый прошел к холодильнику, сунул туда нос и отчитался:
– Пусто!
– Твою мать! – взвыл я. – Трубы горят, душа болит!
– Сгонять в бар?
– По-братски – сгоняй. И закусить нам возьми. Я все отдам, честное слово! Выпьешь со мной?
– Выпью, – согласился усач, – тут будь, по гостинице не гуляй. Сейчас вернусь. Что пьешь?
– Вискарь!
Я сел на пол, вытянул ноги и сделал вид, что ушел в глубокий аут. Мужик ушел, прикрыв дверь, а я выждал несколько мгновений и пошел за ним, опасаясь, что он может подняться к себе в номер и поймать там Родионовну с поличным.