Луи залпом выпил несколько рюмок коньяка и пошел к себе. Слышно было, как он напевает у себя в комнате. Ее опять больно кольнуло. Как он счастлив, что сможет наконец от нее избавиться!
— Ладно, посмотрим, — прошипела она в сторону закрытой двери. — Еще пожалеешь, что я исчезла из твоей жизни.
На следующий день она договорилась с доктором Жераром, что ляжет в клинику в субботу 28 января. Доктор считал, что лишний день — воскресенье — необходим для того, чтобы расслабиться и быть в наилучшей форме к 31му, на которое назначена операция.
Заодно Ольга записалась в парикмахерскую в десятом районе на пятницу вечером.
— Я готова принять твоего поверенного 28го, в пятницу, — сказала Ольга мужу. — Пусть приходит в любое время до одиннадцати часов. И тебя чтобы не было.
— Отлично, — ответил он.
А между тем она не забывала пихать в огонь ежедневную порцию мяса. Мясо заглатывалось с довольным урчанием и пропадало в топке.
Мэтр Сардо явился в пятницу в одиннадцать тридцать. Ольга приняла его очень холодно.
— У меня никогда не было намерения разводиться, — сказала она. — Муж пытается повлиять на меня, но я не собираюсь поддаваться его давлению.
— Но, мадам… Господин Прадье уверял меня, что вы сами просили…
— Нет, мэтр. Сожалею, но это не так. Я не хочу развода. Он может делать все, что ему угодно, может даже меня убить, но я никогда не соглашусь на развод.
Поверенный, обозлившись, ушел, а для Ольги началась настоящая гонка. К счастью, она уже успела разжечь котел и теперь кинула туда куски ткани и пояс с золотой пряжкой. Потом, притащив шляпную коробку, Ольга вытащила череп и тоже бросила его в огонь.
Она рассчитала, что поверенный заявится к себе в контору не раньше половины первого. В Париже в это время жуткие пробки, и Луи узнает о результатах визита только во второй половине дня. Наверное, сразу, как бешеный, кинется на виллу.
Ольга забрала только драгоценности. Их было на несколько десятков миллионов. Если продавать, должно хватить на жизнь. Еще у нее были сбережения: больше миллиона.
Труднее всего было незаметно вывести машину, «Рено-4». Ольга рассчитала, что пока соседи обедают, ей удастся незаметно выехать из гаража. Она закрыла ворота и, даже не взглянув на дом в последний раз, села в машину.
Ольга спокойно доехала до Парижа. Утренние пробки уже рассосались. Она бросила «Рено» у Клиньянкурских ворот и пошла пешком к станции метро.
Полчаса спустя она уже была у себя в квартире. Несмотря на поздний час, есть ей абсолютно не хотелось и, дожидаясь назначенного парикмахером часа, Ольга обдумывала детали своего плана. Даже сделала список неотложных дел, чтобы наверняка ничего не забыть. Она надеялась, что огню не удастся сожрать череп целиком, и останутся хоть какие-нибудь кости.
Ольга спокойно отправилась в парикмахерскую, попросила сделать стрижку и покрасить волосы. Все это продолжалось довольно долго, да и вышло не очень хорошо. Вот только цвет удался.
Выйдя от парикмахера, она зашла в кафе и плотно поужинала. Ольга ни о чем не думала. Она улыбалась отражавшейся в зеркале напротив почти хорошенькой блондинке и радовалась, что через какой-нибудь месяц ей нелегко будет себя узнать. Когда еще она привыкнет к своему новому лицу?..
Ольга прекрасно выспалась у себя в квартире, на следующее утро купила кое-что из одежды, зашла домой переодеться и поехала в клинику. В чемоданчике, который она взяла с собой, были только деньги и драгоценности. Все это она оставила в секретариате, получив взамен квитанцию, потом заплатила по счету сто тысяч франков за операцию и содержание в клинике.
Ее поместили в чудесную палату с маленькой отдельной ванной. Ольга с удовольствием развесила свою новую одежду в шкафчике из красного дерева. На улице было прохладно, и она не пошла в парк. И вообще, пока лучше не встречаться с другими пациентками.
В воскресенье принесли газеты. В них об ее исчезновении не было ни слова. Но Ольга и не рассчитывала на успех раньше, чем через неделю. Вот только бы доктору Жерару не попался на глаза какой-нибудь ее старый снимок в газете. Правда, неизвестно, где журналисты смогли бы его раздобыть…
Глава третья
Когда Ольга Прадье очнулась после операции, она не сразу сообразила, где находится. Понадобилось некоторое время, чтобы к ней снова вернулись воспоминания последних дней.
И она чуть не выдала себя.
— Вы сообщили Луи? — спросила она медсестру, сидящую у постели.
— Минутку…
Сиделка вышла, но через несколько минут вернулась с недовольным видом.
— Вы же пометили у себя в карточке, что никому не надо сообщать.
На мгновение Ольгу охватила паника, и она тут же вспомнила.
— Не сердитесь… Я думала, что давно забыла это имя, а тут вот…
И жалко улыбнулась:
— Это мой жених… Старая история…
Сиделка понимающе кивнула:
— Такое часто случается.
Ольга Прадье осторожно потрогала повязки на лице. Дышать можно было только ртом, да и то с трудом, а из-за операции на подбородке и говорить-то было трудно.
— Не трогайте! — мягко остановила ее сестра. — Доктор Жерар считает, что быстрое заживление вредно. Он специально задерживает образование корочек на швах. Так будет меньше дефектов, и не придется ничего потом исправлять.
— Как вы думаете, я буду красивая?
— Обязательно. Доктор Жерар — такой знаменитый врач! Хотите попить?
Понемногу Ольга привыкла к повязкам, к внимательности и заботам медсестры. Как давно за ней никто не ухаживал! А ведь это так приятно!
Ночь прошла спокойно. Перед сном зашел доктор Жерар, вполне довольный своей работой.
— Если появится зуд, старайтесь не чесаться. Сразу скажите сестре. Повязку менять не будут, а сделают укол, и зуд уменьшится.
На следующее утро Ольга позавтракала, удобно устроившись в подушках. Вся комната была залита солнцем, и даже парк стал выглядеть как-то по-весеннему. Наверное, февраль будет теплым.
— А газеты почитать мне можно? — спросила она у сестры.
Ей принесли сразу три, но ни в одной не было даже намека на интересующую ее заметку. Этого надо было ожидать, но все-таки Ольга расстроилась. И с беспокойством подумала: что если по какой-нибудь ужасной случайности никто так и не узнает об ее исчезновении? Тогда Луи избавится от нее без всяких треволнений. А из этой шикарной клиники, где она сидит, как в мышеловке, невозможно незаметно позвонить в полицию и направить их по следу. Да, если ей придется дожидаться выхода отсюда, подготовленные улики уже не сработают.
Мысль о том, что теперь Луи может спокойно наслаждаться свободой, испортила весь день. У нее пропал аппетит, она сделалась мрачной, угрюмой. Упорное молчание вечерних газет добавило тревоги. Поднялась температура. Прибежал доктор Жерар.
— Что происходит? Мне сказали, вы нервничаете и у вас тридцать восемь и пять.
— Что-то не по себе, — ответила она. — Все думаю, а может, напрасно я захотела изменить лицо? Может быть, это была ошибка?
Он улыбнулся и взял ее за руку.
— Все мои пациентки в один прекрасный день задумываются об одном и том же. Но, как правило, это происходит тогда, когда приходит время снимать повязки. На лице еще видны швы, и женщины приходят в ужас. Но ни одна из них не беспокоилась уже на второй день после операции так, как вы.
— Постараюсь взять себя в руки, — пообещала Ольга.
Она приняла снотворное и уснула, а наутро наткнулась в газете на коротенькую заметку: «Таинственное исчезновение в Монморанси».
— Наконец-то, — прошептала она.
Ольга начала читать.
«Луи Прадье, известный в Монморанси бизнесмен, заявил в местный полицейский комиссариат об исчезновении своей жены. Судя по всему, госпожа Прадье уехала из дома в пятницу 28 января около полудня. Однако, никто не видел, как она уезжала. Во время расследования обнаружились некоторые противоречивые факты». Ольга с улыбкой перечитала заметки во всех газетах, хотя все они были почти одинаковы. Она была довольна. Следствие началось, и Луи даже не подозревал, во что оно может вылиться.