Конечно.
Отличные сиськи.
Узкая талия.
Длинные темные волосы.
Веснушки.
К черту мою жизнь. Может, это была не очень хорошая идея?
«Не очень хорошая идея? Ты издеваешься надо мной? У тебя есть работа, сынок, и никакая женщина не встанет на твоем пути — особенно та, на которую тебе наплевать».
Голос моего отца эхом отдается в моей голове, слова, которые я слышал, как он говорил моему старшему брату, снова и снова, пока они не укоренились не только в голове Дюка, но и в моей.
Райан кладет руки колени.
— Ладно, перейдем к делу. Мне нужно заниматься сегодня вечером, и уверена, что тебе тоже.
— Да. — Не совсем. — Я уже говорил тебе, что мне нужен кто-то, кто будет моим прикрытием.
— Твоей «бородой»7. — Она подмигивает. — Поняла.
— Нет. Не моей «бородой». — В чем, черт возьми, ее проблема? — Я не гей.
— Это была метафора. — Я вижу, как она сдерживается; у нее возникает искушение закатить глаза, но в кои-то веки она воздерживается. — Остынь.
Мне и раньше говорили остыть, но никогда женщина, и никогда — сидя в моем собственном чертовом доме, крутясь и вертясь в своем рабочем кресле, как будто все мое тело не вибрирует от нервов, напряжения и всего того, что еще чувствует мой желудок.
Голод, наверное.
— В любом случае. — Я смотрю на нее. — Не думаю, что это может быть так уж сложно. Мы несколько раз выйдем на публику, и позволим людям нас сфотографировать. Я могу достать тебе билеты на игру, если хочешь.
Райан кивает.
— Это сработает. — Прищуривается на меня. — Мне нужно было приехать, чтобы ты мне это сказал? Мог бы прислать мне эту информацию по смс.
Мой рот открывается.
Закрывается.
— Я подумал, что тебя будет трудно уговорить, и мне придется попотеть, чтобы ты согласилась.
Райан зевает.
— Тот факт, что я вообще здесь, должен о многом говорить. Как будто у меня нет других дел, которыми я могла бы заняться, например, взять дополнительную смену на работе.
— Ты же сказала, что тебе нужно учиться.
— Да. Только потому, что я здесь. Иначе я могла бы взять дополнительную смену на работе, а потом пойти домой учиться.
Я ей не верю, но неважно.
— Я хотела бы вернуться к одному вопросу… — Райан скрещивает свои длинные ноги. — Ты сказал, что я ничего не получу от этого, и мы оба знаем, что это чушь.
— Я не могу платить тебе.
— Кто говорит о деньгах? Не оскорбляй меня.
Не думал, что она из тех, кто откидывает свои волосы, но вот она здесь, перекидывает их через плечо, оскорбленная моим упоминанием о деньгах.
— Ты должен сделать что-то получше этого.
О чем она говорит?
— Я не буду с тобой спать.
То есть, я мог бы конечно.
Она не ужасна на вид, и я не трахался уже очень давно (три месяца, по крайней мере), так что переспать с ней в обмен на…
— Ты пытаешься вызвать у меня рвоту? — Райан смеется, скрещивая ноги. — Будь серьезным хоть на секунду.
Я и был серьезен.
— Тебя тошнит от мысли о сексе со мной?
Что за хрень. Никогда в моей чертовой жизни такого не было…
— Типа того. Ты не совсем в моем вкусе.
Райан Уинтерс сейчас явно врет. Не могу поверить, что она может сидеть там и говорить это с невозмутимым лицом. Не в ее вкусе, моя задница. Я, блядь, всем нравлюсь!
Даже парни хотят заняться со мной сексом!
Кого она пытается обмануть?
— Я не в твоем вкусе? — недоверчиво спрашиваю я. — А кто тогда в твоем вкусе? — Диего Лоренц, чувак с вялым членом и слабым хребтом?
— Почему тебя это волнует?
Потому что мне не все равно, черт возьми! Не потому, что она в моем вкусе, но все же.
— Меня не волнует.
— Тогда мы можем двигаться дальше. — Она машет руками в воздухе.
Мы могли бы двигаться дальше, но я не хочу. Я хочу знать, какой у нее тип, потому что очевидно, что Диего был экспериментом, который провалился.
— Назови мне что-нибудь из своего списка.
Кажется, она обдумывает это. Я вижу, как Райан обдумывает это в своем мозгу. Постукивает пальцами по моему рабочему столу, испускает долгий, тягостный вздох.
Как будто я доставляю ей неудобства.
— Наверное, он должен быть ориентирован на семью.
— В смысле, должен любить свою семью?
— Нет. Я имею в виду, что в какой-то момент он должен захотеть детей. Я хочу много детей.
Райан обхватывает свой живот, как будто она уже беременна, раскачиваясь взад-вперед в кресле.
Черт.
Она уже думает об этом дерьме в таком возрасте? Как, черт возьми, кто-то может знать, хотят они детей или нет? Нам по двадцать одному, что, если мои яйца разобьются во время игры и станут бесполезными?