Всё оказалось очень просто. Я же говорил, что на самом деле никакой визуализации не было? Всё на уровне ощущений. Так вот этой святящейся нитью было чувство долга. Я не мог умереть и, тем самым, трусливо бросить доверившихся мне детей. Только не сейчас, когда всё самое страшное - уже завершилось. Они там без меня такого наворотят...
Впрочем, во всём есть смысл. И то, что эта нить была так ужасающе тонка - тоже имело своё логичное объяснение. Ведь как-то они справлялись эти три недели самостоятельно? И ничего. Так что, выходит, не так уж сильно он нужен им? Вот нить и истончилась.
Но всё равно. Сдаваться я не собирался. Нить выходила из меня откуда-то из района солнечного сплетения и уходила вниз. Я был словно шарик с гелием, который стремиться взлететь и только тонкая ниточка не даёт ему улететь.
Но я чувствовал, что скоро нить оборвется. Нет, не так! Не оборвется, а размотается. Или отцепится. Короче, я опять не знаю как это сформулировать. В общем, отсоединится от моей души, и рухнет туда... Вниз. А душа освободится.
Чтоб избежать этого я обеими руками (которых ещё мгновение назад, вроде как, и не было у меня тут? Но понадобились и вот они) вцепился в спасительную нить. Нить обжигала. Резала руки. Но я упрямо вцепился в неё и начал потихоньку тянуть себя вниз. Раз... Перехватиться чуть ниже и подтянуть себя. Ещё раз. И снова с невероятным усилием, но я на какие-то считанные сантиметры стал ближе к свету и жизни.
Увы, но такое мое поведение явно не понравилось нескольким погибшим. Ух как взвыли-то (Бесшумно, но, зато, очень эмоционально) некоторые из их душ! Оттуда, из черной темноты на меня спикировала какая-то злобная душонка и попыталась оторвать от нити. Меня резко дёрнула вверх. Руки пронзило острой болью (которую я, в принципе, не мог тут ощущать. Но вот чувствовал же!) Куктай! Вот же мстительный ублюдок. Буквально зарычав я лишь крепче вцепился в спасительную нить. Если визуализировать, то руки у меня были окровавлены. Нить резала их (особенно во время резких рывков Кутая), но я держал. Держал, сжимая зубы и рыча от боли. Держать!
Вскоре к душе цыганеёнка присоединились ещё несколько душ. Шварц, Мосол, Кержак, почему-то Курок. Странно, но также убитые лично мной Гера или Дон не дёргали меня. Видать, ещё и от характера всё зависит.
В любом случае, я понял, что уже не справляюсь. Против их общей злобы и желания утянуть меня за собой нить долга казалась слишком тонкой. Промелькнула мысль-ощущение от всё того же Куктая "Здесь земные дела ничего не значат! Здесь все решают только умершие. То есть мы!"
Но я, даже, чувствуя как расстояние от жизни опять начало увеличиваться, уже ничего не видя от боли, продолжал цепляться за эту спасительную нить. Вся Вселенная сузилась до одного крохотного движения - держаться!
А потом вдруг стало легче. Нет, меня по прежнему тянуло вверх, но вот когтистые лапы-руки умерших соперников больше не терзали меня. Ко мне постепенно возвращалась способность видеть вокруг (ну то есть ощущать хоть что-то за пределом этой нити). Куктай и Шварц со товарищи никуда не делись. Они по прежнему крутились вокруг меня, пытаясь прорваться ко мне и вцепиться... Вот только рядом со мной я ощутил присутствие других душ. Грека, Арбуз, Хиросима, как ни странно - Качан, Скотинина, Нава, и, даже, Дон... Они охраняли меня от нападок остальных душ. Даже после смерти они помогали мне.
А потом... Одна крохотная душа смогла просочиться сквозь защитный строй и прижаться ко мне. Она не пыталась оторвать меня от долга, она просто свернулась серым клубочком где-то у меня под мышкой, заставив меня дёрнуться как от удара.
– Маша... - выдохнул я, и мои руки сами собой разжались, отпуская нить...
Оглушенный страшным открытием, я не сразу сообразил, что я-таки оторвался и медленно поднимаюсь вверх... Во Тьму. Движение было плавным и неторопливым, и его не сразу можно было увидеть. Меня словно течением относило прочь от берега. Я не замечал этого. Всё мое внимание было сосредоточено на крошечном комочке, приткнувшемся у меня под боком. Маша... Ну как же так-то? КАК?
Ответа я не получил. Я уже заметил, что чем "свежее" была душа, чем меньше времени прошло с момента смерти, тем более активно и осмысленно она двигалась. Те же, кто барахтался в этой мгле дольше времени - теряли самого себя. Растворялись в окружающем. И чем дальше - тем больше.