Тоже очень интересное рассуждение. Оно бьет все по тому же страху перед «другими», «чужими», «мигрантами». Если в советское время на любые разговоры о том, что в Америке не так все плохо, был ответ: «Зато у них негров линчуют», то теперь, как видно, все повернулось на 180 градусов. Теперь нам намекают, что негров, то бишь афроамериканцев, покрывают. Как и мексиканцев и тому подобных «понаехавших». Потому что «раса — табу». На самом деле не раса — табу, а расизм. Поэтому в газетах предпочитают не указывать цвет кожи совершившего преступление, чтобы лишний раз не разжигать страсти, если только речь не идет, например, о преступлениях на почве расовой ненависти. А когда полиция ищет человека и обращается за помощью к общественности, то дает его подробный портрет, включая и цвет кожи.
Илья Баранкис возвращается к разговорам о российской душевности и духовности:
«Что важнее: „лучше помогите материально“ или „доброе слово и кошке приятно“? В идеале должно бы быть и то и другое. Но в реальном мире получается или-или. Американцы славятся материальной помощью нуждающимся — они самые активные в мире благотворительные жертвователи. Мы же этому только учимся, зато утешить друга, у которого горе, умеем лучше любых американцев или французов».
Понятно, что лучше подарить ветерану бутылку водки и произнести при этом добрые слова, чем обеспечить ветеранам достойную жизнь в нормальной собственной квартире. «Денег нет, но вы держитесь», — как сказал один небезызвестный персонаж. Автор меж тем продолжает рассуждать. Там, где духовность, там ведь и скрепы, традиция, старая добрая жизнь, общинность и соборность.
«Вообще мы по жизни намного меньшие индивидуалисты. То ли это у нас от дореволюционной крестьянской общины, то ли от послереволюционной всеобщей бедности, когда держались друг за друга, чтобы выжить. Сегодня наш менталитет сдвигается на Запад, вместе с ростом материального благосостояния растет индивидуализм. Жаль. Материальное — дело наживное. 150-200 лет назад Швеция была нищей крестьянской страной, народ валом валил оттуда за океан, а сегодня шведское общество богаче и справедливее американского. А вот нравственные ценности подобны аромату из парфюмерного флакона — растраченное не восстанавливается. Была на Западе семья, основанная на любви мужчины и женщины и воспитании рожденных в любви детей, а теперь этой семьи, считай, уже нет: люди десятилетиями сожительствуют без брака и без детей, каждый второй брак распадается, браком стали считать сожительство однополых особей. В России к этому относятся еще (в основном) традиционно — и слава богу. Давайте это беречь: от гомосексуальных браков не будет движения назад, к нормальной семье, — можно лишь двигаться „вперед“, к регистрации в загсе отношений человека с козой. А что? Кто-нибудь непременно будет доказывать, что такую пару тоже нельзя дискриминировать».
Как элегантно «журналист» перескочил с помощи ветеранам на гей-браки. Сначала оказалось, что «шведское общество богаче и справедливее американского», ведь, с его точки зрения, менее справедливого общества, чем американское, наверное, вообще не найти — ни в России, ни в Северной Корее, нигде. Но Швеция — это же «шведская семья», разврат, распущенность. И дальше начинается просто мерзость. От гомосексуальных браков можно двигаться только к регистрации отношений человека с козой. Так и слышишь казарменный гогот читающих эту «замечательную» остроту. Вообще-то дети, живущие в гомосексуальных семьях, не женятся на козах. И совсем не обязательно женятся на людях своего пола. Гомосексуальность, как и гетеросексуальность, не воспитывается, как бы наши СМИ ни пытались нам доказать обратное. Иначе, как уже давно резонно было замечено, каким образом появляются гомосексуалы, выросшие в «обычных» семьях? Ах да, их просто развратили. А те, кто вступают в гей-брак, даже, с точки зрения автора, звания человека не заслуживают, они просто «однополые особи», — прекрасное проявление душевности и заботливости.
«Семейные отношения — величайшая ценность, которую нам надо сохранить для потомков. На Западе взрослые дети общаются с родителями минимально, живут от них чаще всего далеко и „не заморачиваются“ уходом за стариками. Чуть-чуть изменил эту тенденцию экономический кризис, который заставил многих молодых „от безысходности“ жить под одной крышей с родителями. Практически отсутствуют в развитых странах Запада (а в России еще сохранились) „расширенные семьи“ — это не обязательно совместное проживание, но регулярное общение с бабушками и дедушками, с семьями братьев-сестер и прочими родственниками. В Америке, если вы видите дедушек-бабушек, гуляющих с внуками, то это русские, корейцы, японцы и прочий Восток».