– Не, у тебя кошак дома, а у Мишки на них аллергия. А что за гости такие? И чем это у тебя, Илья Дмитрич, так вкусно пахнет?
Немым ответом на все вопросы в прихожую вплыла Катенька.
– Не поняла, – упёрла Шляпкина руки в то место, где обычно у женщины талия. – Илья, что за селёдка копчёная?
– Илюшенька, тебя сплошь окружают хамки, – сложила Катенька наманикюренные лапки на том месте, где обычно у женщины грудь.
– Это кто тут хамка? – набычившись, пошла на Катеньку Ленка. – Сейчас сяду и раздавлю, де-точ-ка.
– Она может! – предостерёг Капустин.
– Мо-оожет, – со знанием дела подтвердил Михаил.
Ленка вплотную приблизилась к Катеньке и пнула ту своим горизонтальным бюстом.
– Женщина, вы что себя позволяете? – чуть отлетев в коридор, взвизгнула лёгонькая соседка. – Эй, вы, мущщина, как вас там, угомоните свою спутницу!
– Стой, Мишка, не вмешивайся, когда бабы беседуют, – не оборачиваясь, отозвалась спутница. – Ну, так я не расслышала, кто тут хамка?
– Вы первая начали! – пятилась назад Катенька. – Селёдкой копчёной меня обозвали!
– А ты ж на платьишко своё глянь.
Катенька послушно глянула:
– И?
– А оно у тебя золотенькое, как чешуйка у копчёной селёдочки, рыбка ты моя.
«Точно, селёдка. Ещё и в шубе припёрлась», – подумала я, а вслух шепнула:
– Мужики, Шляпкина перешла на уменьшительно-ласкательные суффиксы, готовьтесь разнимать.
– Обычно Леночку можно отвлечь от врага чем-нибудь сладеньким, – задумчиво произнёс Михаил.
– Лена! Шоколадка! – окликнул Илья тоном, каким кличут собак. Мне показалось, что сейчас он ещё и посвистит.
Услышав волшебное слово, Шляпкина обернулась, просканировала Капустина фирменным прищуром и предупредила:
– Обманул – отгрызу руку.
Круговорот соседей в природе
Впятером мы рассредоточились на маленькой кухне. Поначалу Катенька намеревалась примоститься на кожаном уголке рядом с Илюшей. Но Ленка так убедительно на неё посмотрела, что блондиночка передумала. Тот же доходчивый взгляд подруги усадил поближе к Илье меня.
Завалящая шоколадка у Капустина и впрямь нашлась. Шляпкина не кокетка, поэтому уничтожала её, откусывая прямо от плитки. Не считая шелеста фольги, сидели мы в абсолютной тишине. Атмосфера праздника так и нависала.
– В последний раз мне так весело было на поминках моей бабушки Агафьи, – пробубнила Ленка.
Илья засмеялся, следом я, потом Ленка и Михаил. Катенька лишь сердито покачивала ножкой в тапке.
– Всё, я подобрела, – довольно облизнулась Шляпкина и тут же взялась за бутерброд с красной рыбой. – Так значит вы, голубушка, соседка снизу?
Та кивнула, ревностно следя, как её угощение для Илюшеньки исчезает в Ленке.
– И вы такая одинокая, и Илья Дмитрич такой одинокий, что решили вместе новый год справить?
Неожиданно девицу прорвало:
– А что такого? Я давно одинока, а мне уже почти двадцать шесть, и ни отношений, ни ребёнка! А вчера мы с Ильёй у подъезда столкнулись, по-соседски парой фраз перекинулись. Он сказал, что ещё не знает, где встречать новый год будет, может, даже и один дома. А мне встречать вообще не с кем, представьте себе! Все подруги замуж повыходили, теперь сидят с мужьями, с семьями, а я? Третий год подряд у телевизора с тазиком «оливье» сидеть и с президентом шампанским чокаться? Вот я и подумала: мужик вроде неплохой, ключи от его квартиры у меня уже есть, почему бы и нет? Решила сделать Илье настоящий новогодний сюрприз, думала, обрадуется, оценит.
– Глазик, другими словами, на Илюшу положили? – схватила подруга бутерброд со шпротами.
Капустин зарделся.
– Ну так заберите глазик обратно, он вам ещё пригодится, – жуя, посоветовала Ленка. – На Илью Дмитрича ещё до вас положили и глазик, и право вето.
Любовник вопросительно посмотрел на меня. Я поспешила непонимающе замотать головой.