Нашла я его несколькими днями ранее, совершенно случайно, когда бродила между шкафами. Привлеченная ярким корешком, испытала совершенный восторг, обнаружив под обложкой знакомые названия и картинки – точно такой же сборник, пусть и в гораздо более скромном оформлении, имелся и у нас дома. Мама привезла его с родины в числе прочего небогатого приданого, читала мне перед сном и по нему же учила алфавиту и начаткам чтения. Правда, в силу хаотичности таких уроков и большим перерывам, связанным с отъездами родителей, далеко в этом деле не продвинулась.
И вот теперь я переворачивала страницу за страницей, рассматривая восхитительные иллюстрации и отслеживая по ним течение историй, которые знала практически наизусть. Вглядывалась в слова, ища знакомые, а когда находила, проговаривала их про себя, запоминая написание.
Вновь подпав под очарование этих подчас мрачных сказок, я была так поглощена событиями «Синей Бороды», что не услышала шаги и не почуяла угрозы. Несчастная восьмая жена как раз уронила ключ в лужу крови, заставив меня в тысячный раз похолодеть вместе с ней от ужаса, когда прямо над ухом раздался полный скрытого торжества голос:
- Так-таак! И кого же я вижу в запретной части дома?
Уже потянувшись перелистнуть страницу, я дернулась под тоскливый треск бумаги и испуганно вскинула глаза на Колина.
- К тому же портящей дорогие вещи, - удовлетворенно закончил он, глядя вниз.
Я тоже опустила глаза и почувствовала, как холодеет в животе: героиня была разорвана почти пополам. К горлу подступила икота. Не знаю, что напугало меня больше: неожиданная встреча с Колином, то, что он поймал меня на дерзком проникновении в библиотеку или предстоящее наказание за испорченную книгу.
Осознание количества и серьезности преступлений придало мне смелости обреченного.
- Но тебе тоже нельзя сюда заходить, - выдавила я, неловко поднимаясь и отгораживаясь от него книгой.
- Ещё как можно, мышка, - хмыкнул он и помахал листком бумаги с аккуратным столбиком названий. – Мистер Грегсон поручил мне в перерыв найти тома для послеобеденных занятий.
На это мне ответить было нечего, к тому же весь запас храбрости истратился на возражение, поэтому я подавленно молчала.
- Представляю, как рассердится отец, когда обо всем узнает, - продолжил Колин с мстительным удовольствием.
- А он узнает? – я моляще подняла глаза.
Колин деланно удивился:
- Предлагаешь солгать ему?
Список моих правонарушений стремительно рос: к уже совершенным прибавилась попытка сговора с целью обмануть сэра Филиппа. Последнее уже само по себе казалось мне кощунством.
- Не солгать! Просто… не рассказывать, - без особой надежды предложила я и опустила глаза, чувствуя, как жгучий стыд оседает на щеках румянцем. - А страницу я подклею, я умею аккуратно.
К моему удивлению и радости, Колин помедлил перед ответом.
- Что ж, понимаю твои опасения. Этот коллекционный сборник - наказание будет неприятным.
- Насколько неприятным? – уточнила я, затаив дыхание.
- О, просто ужасным! Отец тебя выпорет, - безжалостно сообщил Колин и, закрепляя эффект, тут же поведал о куда более невинном проступке, за который Хэмишу досталось десять ударов ремнем-тоузом.
Он так ярко живописал вопли несчастного, невыносимые страдания и следы, сходившие несколько недель, что библиотека потемнела у меня перед глазами, лицо Колина отодвинулось куда-то на другой конец вселенной, и оставалось лишь поражаться тому, что Хэмиш вообще выжил.
Неужели человек, подаривший мне пряник и бумажного щенка, способен на такую поразительную жестокость? Очевидно, так, если она в его глазах оправдана. К тому же детей, особенно мальчиков, принято часто наказывать. Мисс Стокинг пару раз в сердцах обещала пожаловаться сэру Филиппу, чтобы он меня высек, но в итоге так и не реализовала угрозы, посчитав мое смертельно побледневшее лицо и близкое к обморочному состояние достаточной карой.
- Однако тебе повезло, что я ненавижу девчачий писк. А ведь ты будешь визжать на весь дом, - неожиданно добавил Колин. – Ладно, так и быть: никто ни о чем не узнает, если кое-что для меня сделаешь.