Эванс бросил на нее насмешливый взгляд и сказал:
— Кажется, их около пятидесяти. Впрочем, Юджелл и миссис Брукс знают это лучше меня.
Наконец повозка остановилась в центре широкой подъездной аллеи, и Эванс, спрыгнув на заснеженную землю с завидной легкостью, тотчас же подхватил Софию на руки — она даже пошевелиться не успела. С девушкой на руках он поднялся по гранитным ступеням к массивной входной двери — при других обстоятельствах это, наверное, выглядело бы очень романтично.
Тяжелая дубовая дверь распахнулась, едва молодой человек подошел к ней.
— Эванс, — прозвучал мужской голос, — с кем ты там? Тут у нас не приют для бездомных.
— Это мисс Уайт, гостья его светлости, — ответил запыхавшийся конюх. — Мост обвалился, и почтовая карета упала в реку. Утонуло около дюжины рождественских индеек и…
— Перестань болтать и следуй за мной, — перебил парня дворецкий. Повернувшись к нему спиной, он направился к лестнице из красного дерева и громко закричал: — Роджер, немедленно найдите миссис Брукс!
София хотела сказать, что вполне сможет идти сама, но тут же передумала. Оказалось, что это была очень длинная лестница, и девушка усомнилась в том, что сумеет подняться по ней.
Мимо них то и дело пробегали слуги, и вскоре Софии стало казаться, что она попала на парад из ведер с теплой водой, подушек, постельного белья и кастрюль. Кастрюли с водой выглядели очень привлекательно, и она чувствовала, как вода эта даже на расстоянии отогревала ее заледеневшие ноги.
Через некоторое время полная женщина приказала Эвансу уложить Софию на огромную кровать, после чего, отдав еще несколько распоряжений, отпустила всех слуг-мужчин, оставив только одну горничную.
— Ну вот… — сказала женщина с добродушной улыбкой. — Теперь вы, слава богу, в безопасности! Скоро мы вас окончательно отогреем, мисс.
И тотчас же миссис Брукс и горничная стали расстегивать пуговицы и развязывать ленты на дорожном платье Софии. Холод сковал ее настолько, что она не могла даже прикрыться, когда платье упало в ледяную лужу, образовавшуюся на полу. Женщины же быстро раздели ее и подвели к чугунной ванне с горячей водой, в которую она с наслаждением погрузилась.
— О, как хорошо… — промурлыкала София, опускаясь в воду до подбородка. — Я очень благодарна его светлости. Ведь если бы не он, то я бы наверняка утонула… как те бедные рождественские индейки.
— Пожалуйста, не беспокойтесь ни о чем, мисс, — сказала экономка. — Теперь вы в безопасности и скоро окажетесь в теплой постели.
— Вообще-то я бы хотела еще немного побыть в ванне, — пробормотала София. Теперь, когда она не боялась замерзнуть насмерть, внимание к ее персоне стало ей докучать. — Спасибо вам за помощь, но я могу сама себя уложить в постель.
Миссис Брукс, казалось, хотела возразить, но тут же передумала и, утвердительно кивнув, проговорила:
— Как пожелаете, мисс Уайт. Если вам понадобится помощь, дерните за этот шнурок, и мы с Джилли позаботимся о вас.
Горничная, невысокая блондинка с веснушками на носу, присела в реверансе.
— Я повесила вашу одежду у огня, мисс, чтобы она поскорее высохла.
— Спасибо, — ответила девушка. — И называйте меня просто София. Она вовсе не чувствовала себя светской дамой. В конце концов, ее мать была горничной герцогини.
Тут дверь со щелчком затворилась — служанки вышли из комнаты. София со вздохом облегчения закрыла глаза; теперь она почувствовала себя гораздо лучше. Но уже минуту спустя она с удивлением и ужасом вспомнила все произошедшее… Вот карета, падающая в реку… А затем — трескающийся лед, тонувшие индейки и кричавшие люди. И все это произошло так быстро… Всего лишь несколько мгновений — и она, София, оказалась в ледяной воде. Что же до пассажиров, то им просто повезло, что течение никого не затянуло под лед и никто не утонул.
Впрочем, она, София, уже почти утонула. И если бы утонула — кто бы это заметил? Камилла, конечно, заметила бы, что подруга не приехала на Рождество. Но у новоявленной миссис Блэквуд теперь есть муж и новая жизнь. А дядя и тетя Софии понятия не имели о том, где она сейчас находилась. И их не очень-то это интересовало. Для них она была всего лишь нахлебницей сомнительного происхождения. А вот ее отец точно заметил бы исчезновение дочери. Ведь именно сейчас, спустя двадцать три года, он решил заняться исправлением ошибки молодости. Герцогу Хеннеси была бы очень на руку гибель незаконнорожденной дочери. Ее смерть избавила бы его от хлопот по поводу осуществления своей угрозы — либо София уходит из «Тантала», либо он приложит все усилия, чтобы закрыть этот клуб. Какой ужасный, какой высокомерный человек!