Аннабелл стояла, не говоря ни слова. Она не заготовила никаких трюков — ни кружевных трусиков, ни других сюрпризов. Кроме одного. Пока же она была просто.., самой собой.
Аннабелл знаком пригласила его войти.
Оказавшись в квартире, Вагнер повернулся к ней.
Что-то странное промелькнуло в его темно-синих глазах. Что-то подозрительное.
— Мисс Ульрих не предложила тебе сделку?
Его плечи расслабились и морщины на лбу разгладились.
— Предложила, и это чертовски хорошая сделка.
Я и не мечтал о такой. Перед уходом я позвонил Смиту и Дину и сказал им… — он не закончил фразы.
— Проваливаться к черту? — предположила Аннабелл.
Вагнер кивнул.
— Именно это я им и сказал, — мрачно согласился он.
Белл задрожала. Она слышала, что Вагнер может быть жестким и беспощадным охотником.
Расчетливым дельцом.
— Так все в порядке?
— Лучше, чем когда-либо. Я пришел сказать тебе спасибо.
— Не за что.
Темно-синие глаза с грустью посмотрели на нее.
— Прощай, Аннабелл.
Его поза, тон, которым он это произнес, его поведение — все говорило о том, что между ними все кончено.
Она его потеряла.
— Подожди. Только спасибо, и все?
Их взгляды встретились.
— Послушай, я размахивала вибратором посреди аэропорта в Далласе. И все ради тебя. Я должна кое-что сказать тебе. Я тут узнала…
— Это не имеет значения.
— Имеет! Я знаю, что это звучит нелепо, но меня и правда загипнотизировали. Я думала, что занималась любовью с тобой под гипнозом, что это была не я, понимаешь? Я думала, ты хочешь другую Белл, что это ее ты любишь, а не меня! И это было невыносимо, потому что… — Ком встал у нее в горле, мешая говорить. — Потому что я так давно тебя люблю…
Что-то промелькнуло в синих глазах. Но выражение его лица не изменилось. Все такое же мрачное и безразличное.
— Теперь я понимаю, что это все-таки была я.
Его глаза потемнели, как море перед грозой.
— Это не имеет значения.
Аннабелл схватила его за рубашку.
— Прекрати. Это имеет значение! Я люблю тебя!
Ты любишь меня! Мы можем быть вместе! Ничто. нам не помешает!
Его лицо словно было высечено из камня — такое же мрачное и холодное.
— Хватит, Аннабелл, я не хочу, — отрезал он надломленным от боли голосом.
Но Аннабелл не отпускала его. Пальцы мертвой хваткой вцепились в тонкую ткань рубашки.
— Когда ты вышла из кабинета несколько дней назад, ты сделала лучше для нас обоих. Наши отношения.., со временем они превратились бы в тот же кошмар, что переживали мои родители. Я бы видел, как твоя любовь умирает, мечты рушатся, как ты теряешь интерес к жизни. Я не эгоистичный ублюдок, которому наплевать на чувства других людей.
Аннабелл разозлилась. Почему он не дает ей право решать самой? Она же не печенье, от которого можно отказаться из-за боязни лишнего веса!
— Так вот в чем дело, — воскликнула девушка в негодовании. — Я понимаю твои страхи, Вагнер, но ты не можешь оттолкнуть меня, чтобы продемонстрировать благородство. Ты не твой отец. Я Не твоя мать. У нас все по-другому!
— Ты никогда не сможешь забыть о преступлениях твоего отца.
Его горькие слова разили прямо в сердце. Но Аннабелл не позволит ему обидеть ее сейчас, она должна бороться до конца.
— Ты прав, — согласилась она. — Кэти постоянно твердит, что я несу на себе груз вины за отца, как другие носят одежду. Но во время поездки в Даллас и обратно у меня было время подумать. Это мой отец — вор и обманщик, а не я. Я сделала все, что было в моих силах, чтобы уменьшить причиненный им вред, и теперь я имею право начать новую жизнь. И я хочу начать ее с тобой.
— Ничего у нас не получится. Я знаю… Я видел, как жили мои родители.
Ему было чертовски больно: и так он подпустил Аннабелл слишком близко к своему сердцу, которое еще не оправилось от страданий после смерти матери.
— Вагнер, мы другие, — возразила Белл. — Мы не похожи на твоих родителей. Я не дам тебе уйти из моей жизни. И обещаю: мы будем командой, мы всегда будем вместе и будем помогать друг другу.
Лицо у него напряглось.
Аннабелл потянулась и погладила любимого по колючей щеке:
— Я не твоя мать. Мои мечты не зависят от мужчины… Это только мои мечты, но я хочу разделить их с тобой. Я рассчитываю строить собственную карьеру. Я четыре года училась, чтобы стать специалистом.
Вагнер сжал ее пальцы.
— А что, если мы снова потерпим поражение?
Опять все потеряем?
— Тогда мы начнем все сначала. Вместе. Рука об руку.
Вагнер покачал головой. Но Аннабелл была готова поклясться, что заметила искорку надежды в синих глазах.
Тряхнув волосами, Аннабелл развязала пояс плаща. Лицо Вагнера оставалось каменным. Пора его расшевелить.
— На мне ничего нет, — сообщила она, распахнув полы. Плащ соскользнул с плеч и упал на пол, оставив ее полностью обнаженной под его тяжелым взглядом.
Вагнер втянул воздух, и Аннабелл почувствовала, как твердеют соски под его голодным взглядом.
Вагнер жадно впитывал глазами каждый изгиб ее тела.
— У тебя есть все, что нужно женщине… — охрипшим от страсти голосом выдавил он.
— Да, но у меня нет больше никаких трюков, только этот, — произнесла она, выступая из плаща и отодвигая его ногой в сторону.
— Аннабелл, что ты со мной делаешь?
— Доказываю, что мы должны быть вместе!
— Аннабелл, поверь мне, я поступаю правильно. Я не хочу причинять тебе боль, втягивая в свои проблемы.
— Втягивая? Я сама в состоянии решить, что мне делать. И сейчас нам светит грандиозная сделка, которая обеспечит нас зефиром до конца жизни. Мы отличная команда. И в офисе и в постели.
Мы должны быть вместе.
При слове «постель» Вагнер застонал.
Еще секунда — и Аннабелл была в его объятиях, а, его ладони поглаживали ее спину. Девушка чувствовала, как уходят его сомнения и неуверенность в будущем. Он столько времени оглядывался на родителей. Настало время жить и решать самому.
— Я положу часть денег, полученных от этой сделки, в банк на твое имя. Чтобы ты не осталась ни с чем с таким неудачником, как я.
Она выиграла! Вагнер принадлежит ей. Аннабелл радостно уткнулась ему в плечо.
— Это будет нелегко, но мы справимся. К тому же я научилась новому приему, который могу опробовать на членах конгресса.
Вагнер застыл.
— Ты все еще расстроен из-за билля?
— Нет. Но я мечтал оказать миру услугу, обеспечив его дешевым, экологически чистым источником энергии…
— Это все еще возможно. Надо только поговорить с этой Таггерт. Я могу опробовать на ней мой новый прием.
— Что это за прием? — заинтересовался Вагнер. На Ульрих он определенно подействовал.
Аннабелл приподнялась на цыпочки и поцеловала его в шею.
— Я расскажу тебе завтра.
— Насчет завтра. У меня есть предложение. Можешь позвонить Кении Роадсу и…
— Послать его к черту? — расхохоталась Аннабелл. — Кстати, по дороге из аэропорта я слышала по радио, что он арестован и ему предъявлено обвинение в мошенничестве. Никто из его соратников не хочет ему помогать, и даже семья отказывается внести залог, чтобы его выпустили из камеры.
Вагнер улыбнулся, но тут же стал очень серьезным. Он уронил руки и сделал шаг назад:
— Я люблю тебя, Аннабелл. Больше, чем кого-либо. Но я хочу дать тебе еще одну возможность передумать. Подумай хорошенько. Если мы займемся любовью сегодня, я никогда тебя уже не отпущу. Я просто не смогу без тебя.
— Спасибо, Вагнер. А что, если я скажу «нет»? спросила она. Пусть еще немножко понервничает.
— Ты не скажешь.
— Не скажу.
Их губы встретились в поцелуе.