Как-то само собой получилось, что Лимпора, как только выяснилось его прошлое борца с палеовийским колониализмом, взяли в оборот местные «революционные преобразователи», найдя в нём идейно и социально близкого: среди нынешних ктунских власть имущих в основном преобладали участники борьбы против господства тюленеловов, причём многие происходили от смешанных браков осевших на островах солдат и мелких чиновников с туземными женщинами.
Я же больше общался с икарийцами. Моя история, разумеется, их впечатлила. Учитывая, что все иностранные специалисты поголовно состояли в «Ассоциации содействия развитию», ребята и девчата готовы были в свободное время часами слушать рассказы про Дарингу, заваливая меня кучей вопросов. В Инфосети они нашли всю доступную информацию о Пеу. Её было не густо: кроме подробных карт, только несколько докладов из посольства Коммуны на Вохе, среди которых был, в том числе, и отчёт Сшанро о беседе с «Сонаваралингой, первым советником и мужем правительницы острова Пеу». Нашлись даже документы на учебники и посевной материал.
С присущей молодости горячностью ребята заклеймили сотрудника дипмиссии чуть ли не вредителем, из-за которого помощь нашему острову запоздала и, вообще, мы едва не оказались захвачены палеовийцами. Так что пришлось даже защищать чувака, упирая на тогдашние обстоятельства: в то время и помощь Западному архипелагу только-только начинала превращаться из чуть ли не нелегальной деятельности малочисленных энтузиастов в дело, поддерживаемое всем обществом, чего уж говорить про ещё более отдалённые места.
Впрочем, отдыхать и наслаждаться общением с икарийской молодёжью удалось всего неделю: на седьмой день прибыл военный транспортник ВМС Коммуны и забрал и нашу делегацию, и палеовийских моряков. Пять дней пути в куда более комфортных условиях, чем на «далекоплывущем», и нас высаживают в Южном Порту, где сразу же берёт в оборот целая куча заинтересованных структур: от армейской разведки до «Ассоциации содействия развитию». Общение с серьёзными людьми в сугубо деловой обстановке занимало всё время с утра до ночи, так что обходились без экскурсий и прочей культурной программы. Впрочем, я настолько зациклился на заключении выгодного для Пеу договора, что до остального мне не было дела.
Однако ж никакой государственной тайной наш визит не являлся, тем более, что на Ктуне я от тамошних икарийцев ничего особо не скрывал и вообще был в центре внимания. Потому история землянина, ставшего правителем целого острова, а теперь прибывшего на Ирс ради подписания договора о дружбе и сотрудничестве, быстро стала настоящей сенсацией. Учитывая нынешнее влияние «Ассоциации содействия развитию», интерес к моей скромной персоне обернулся несколькими приглашениями на телевидение. Сперва вашим покорным слугой это воспринималось скорее как досадная помеха, отвлекающая от нормальной работы. Но немного подумав, я решил, что публичные выступления могут способствовать моим целям.
Где-то на середине переговоров Лимпор сообщил мне, что отправляется на свою родину: палеовийцы с Островов Пути потихоньку уходят, на смену им норовят залезть вохейцы и укрийцы с тузтцами, и теперь для патриотов своих стран главное не пустить туда новых захватчиков. И на счету каждый борец за свободу. Оставалось только пожелать ему на прощание удачи. Хотя и жалко было расставаться – как-то привык я к провалившемуся из-за чужого незнания разведчику.
Тагор какое-то время держался поближе ко мне, но постепенно осваивался в диковинной стране Ирс, начинал понимать русский, а чуть позже и говорить на нём, потихоньку учился пользоваться Инфосетью и всякими окружающими хитрыми устройствами. А в один прекрасный момент озвучил желание попутешествовать по новому для него миру.
Я обратился к замначальнику «Второго антропологического отделения» Института, с которым в тот момент по большей части и работал, по поводу просьбы моего спутника. Пожилой янки, возглавлявший внешнюю разведку, скрывающуюся под столь невинным названием, немного подумал, и предложил тузтцу попробовать сдать экзамен на право проживания на общих основаниях.