— Позвольте...
Я соскользнула с банкетки и поискала глазами Мариссу. Она же следила за мной, как сокол за полевкой! Где же она? А фрейлины?
Голова кружилась так сильно, что дальше я терпеть просто не смогла. На той стороне зала чернели распахнутые двери в сад: из них доносился свежий ветерок. Я прошмыгнула между парами танцующих и выскользнула, наконец, на улицу.
Я оказалась на террасе. Из окон падали длинные пятна света, из-за спины доносились звуки музыки, но все это — и свет, и музыка — казались здесь какими-то смешными и совсем ненужными. Стрекотали цикады, переговаривались в кронах ночные птицы, шуршали ветви. Сад манил своей тишиной, и я, ни секунды не сомневаясь, шагнула в полумрак.
У фонтана я остановилась. Присела на холодный бордюр, опустила руку в воду. Ледяная! Умыла лицо, встряхнулась. Как же чудесно!
И тут мои мысли словно повторили:
— Чудесно, не правда ли?
Я вздрогнула и обернулась. У живой изгороди, сложив руки на груди, стоял мужчина. Я испугалась, что это Арон, и лишь запоздало подумала, что нужно радоваться — на приеме подсыпать ему порошок не составит труда, — но оказалось, это не он.
Мужчина вышел из тени, и отраженный свет из бального зала вычертил его лицо. Гладко выбритый, твердый подбородок, прямой нос и светлые глаза. Волосы по дворцовой моде убраны лентой. Одет в красный сюртук.
Мужчина осмотрел меня внимательно, но без той хозяйской самоуверенности, с которой обшаривал меня Арон. И улыбка у него была мягкая: не ухмылка и не гримаса, а теплая, дружелюбная улыбка, которых я давным-давно уже не встречала. Пожалуй, с тех самых пор, как оказалась во дворце...
— В саду хорошо, — снова заговорил он, и я заслушалась его голосом.
Низкий, с легкой хрипотцой, но совсем не тот «соблазнительный баритон» Арона, как его называла Фрина. Голос у незнакомца казался темно-синим бархатом — под цвет моему платью.
Я запоздало кивнула, и мужчина продолжил:
— Гораздо лучше, чем в зале, не правда ли?
Я снова кивнула, не зная, как себя вести. Марисса учила, что при дворе самостоятельно разговор не начинают — ждут, когда представит кто-то третий. К тому же, не подобало оставаться с мужчиной наедине.
— Вы не танцуете?
Я мотнула головой.
— И не разговариваете?
Я повела плечом и только потом спохватилась. Улыбнулась и сказала:
— Иногда — разговариваю. В основном — с теми, кого знаю. А вот вас я не знаю.
— Виноват.
Мужчина наклонил голову и церемонно пристукнул каблуками.
— Виконт Наму-Ош. Но вы меня можете звать по имени. Ланс. Я служу в министерстве.
Я молчала, поэтому виконт улыбнулся:
— Ну, а как позволите обращаться к вам?
Наверное, уроки Мариссы прошли мимо меня, потому что ни грамма хитрости они мне не прибавили.
— Принцесса Таллия, — простодушно выдохнула я и тут же пожалела.
Виконт посерьезнел.
— Принцесса... Ваше Высочество!
Он опустился в поклоне, и я зарделась.
— Я пошутила. Правда-правда, пошутила. Просто Таллия. Я служу... служу принцессе.
Но виконта было так просто не обдурить.
— Нет, Ваше Высочество, вы принцесса. Я вас не узнал. Но я видел вас. На вашем... бракосочетании.
Я сглотнула. Обернулась на светлые окна бального зала. Грохнул взрыв хохота. Вальс сменился полькой.
— А впрочем... Что-то не вижу я рядом вашего принца. И улыбки на вашем лице — тоже.
Я повернулась к виконту. Он протянул мне ладонь.
— Позволите пригласить вас на танец?
Я обомлела.
— Здесь?
— Мы же, кажется, решили, что здесь гораздо лучше, чем в зале.
Глаза его улыбались.
И я протянула руку в ответ.
Глава 6
Не знаю, сколько мы вот так протанцевали в темном саду. Мелодии где-то в отдалении сменяли одна другую, а виконт все не выпускал меня из рук. Меня словно заворожило: я смотрела ему в глаза, ощущала тепло его ладони у себя на талии, а он вел меня уверенно и твердо, будто под ногами у нас был не песок, а гладкий паркет.