— Как странно, — выговорил, наконец, виконт.
Я заметила, что он внимательно рассматривает мое лицо, и отстранилась, но Ланс удержал меня.
— Простите, что разглядываю. Не могу поверить, что это вы. Я видел вас много раз, но вблизи — впервые.
— Много раз? Но я едва ли выхожу из своих апартаментов...
— Но на праздниках же бываете. Вот как сегодня.
— Это мой первый прием. Если не считать свадьбы.
Виконт удивленно моргнул.
— Первый? Но я могу поклясться, что уже видел вас! На прошлый праздник Урожая... И на День Света...
— Я ведь во дворце всего два месяца.
— Два месяца?
Мне снова захотелось вырваться, но виконт держал только крепче. Мы больше не танцевали и просто замерли у фонтана.
— Но вы ведь замужем за принцем уже три года!
Я вздрогнула. Что, если от монотонности дней я просто сбилась со счета? Или сошла с ума от надругательств Арона, и теперь ничего не помню?
Руки у меня так и сжались в кулаки. Я вырвалась из объятий Ланса и отвернулась. Волной вдруг поднялась ярость, в ушах зашумело.
Вот еще! Чтобы я сомневалась в собственном здравомыслии? Ни за что на свете, только не из-за этого зверя! Но я еще попробую его укротить. И не просто попробую — я это сделаю. Пощупав кисет, спрятанный в левом рукаве, я выдохнула.
Меня вдруг осенило.
На свадебном ужине во дворце Марисса так и не позволила мне снять вуальку. Она была короткой, на пол-лица, и есть мне нисколько не мешала. Но черты мои она надежно скрадывала. И вот теперь я на званом вечере, но меня даже не представили гостям, а одета я скромнее горничной. Никто и не обратит на меня внимания, а если и обратит, то лица не запомнит.
И так же, наверное, поступали с предыдущими принцессами... Создавали из них одну-единственную, не слишком приметную. Иначе ведь какой скандал — принц меняет жен как перчатки! А все зачем?.. Ох уж поползли бы слухи! Но зачем же тогда публичная свадьба? Да, гостей в храме было совсем немного. И на свадебном ужине — теперь я это поняла, сравнив с сегодняшним приемом «средней пышности», на котором яблоку было негде упасть. Но все равно, зачем же каждый раз эти церемонии?
А еще — на какой из девушек они эту систему изобрели? Или сразу прекрасно понимали, что к чему, зная, что ни одна из любовных побед Арона не привела к беременности?
Но если за три года принц сменил шесть жен, то сколько же дается каждой? По полгода? Значит, у меня совсем мало времени...
— Простите. — Виконт обошел меня кругом и потянулся взять за руку. — Все это неважно. Не стоило мне об этом заговаривать.
— Нет-нет, — я крепко сжала его ладонь в ответ. — Как раз напротив.
Еще как важно... Теперь я знала куда больше и чувствовала себя куда сильнее.
— Вы очень красивы, — виновато улыбнулся Виконт. — Вот что я хотел сказать.
Я вздрогнула. Арон такого не обронил ни разу. А сейчас — разве я была хоть немного привлекательной в этом унылом платье и без единого украшения?
— Вы непохожи на остальных, — виконт мотнул головой в сторону бального зала. — Как будто вам этот блеск и не нужен.
Я невольно усмехнулась.
— Здесь слишком темно. Вы, наверное, плохо меня разглядели.
Еще бы. У меня бледная кожа и страшные синяки под глазами. В полумраке сада все это, наверное, скрадывается, а мое лицо превращается в прелестную картинку.
— Простите. Я не должна была так надолго отлучаться. Меня будут искать.
Я выпустила руку виконта и быстрым шагом направилась в зал. Мысли о моем непонятном замужестве поглотили меня целиком, и я даже не обернулась. Я уже забыла, в каком очарованном восторге кружилась с Лансом у фонтана. Теперь меня так и разъедала ярость.
Мной играют, как бестолковой пешкой, а мне и правила игры неизвестны.
Успела я вовремя. Отгремела последняя мазурка, и гости потянулись в обеденный зал. Время танцев и закусок закончилось, начинался ужин.
Марисса поймала меня у портьеры.
— Где вас носило?
Она даже забыла про свое привычное «Ваше Высочество»!