— Нужно проводить ее в покои...
— Вот еще! Она вернется за стол. Вот, присядьте, нужно лишь немного передохнуть.
— Передохнуть? Да на ней лица нет!
— Ваше Высочество! Вы меня слышите?
Я поняла, что меня усадили. Потом кивнула.
— Ну вот, видите? Спасибо за помощь, но теперь, пожалуйста, возвращайтесь в зал.
— Я не вернусь, пока о принцессе не позаботятся.
— Виконт, позвольте...
Я откинулась, ища спинку, но меня, видно, усадили на одну из коридорных банкеток. Спина уперлась в колючую стенную лепнину, но я почти не ощутила боли. В ушах так звенело, а перед глазами все так мешалось, что я и сама не понимала, как держусь в сознании.
— О, дорогая!..
Рядом кто-то плюхнулся на колени, завозились, запричитали справа.
— Герцогиня, прошу вас... — зазвучал далекий голос Мариссы.
— Что с вами, милая? — выдохнула совсем рядом Фрина. — Вам дурно?
Я неуверенно кивнула. Я с трудом разбирала, что происходит, а тело едва слушалось. Хотела поднять руку, но пошевелила только пальцем. Ног не чувствовала. Уронила голову на грудь и глупо уставилась на коричневые кружева своего платья. И зачем мне их рассматривать?
— Она без сознания! — забормотали другие голоса сбоку.
— Врача, позовите врача!
— Да нет же, нужно спрыснуть ей на лицо воды...
— Отойдите, дорогая, ей нужен воздух!
— Воздух, верно! Давайте вынесем ее в сад!
— Нужно отнести ее в покои!
— Да где же врач?
Потом голоса отдалились окончательно, темнота сомкнулась, и я с облегчением закрыла глаза.
Очнулась я у себя в постели. В комнате было тихо и темно, жарко горел очаг. Меня переодели в ночную сорочку, а прическу разобрали. Все еще немного мутило, но на столике у кровати я обнаружила графин с водой, и от нескольких глотков прямо из горлышка стало лучше. В ушах звенело, и голова была какая-то дурная, но я все-таки откинула одеяло и спустила ноги на пол.
Нетвердой походкой я дошла до окна и, сдвинув портьеру, выглянула на улицу. В саду было темно, только над деревьями вставала свежая, чуть желтоватая луна.
Ужасно хотелось есть, а по телу разливалась такая слабость, что я испугалась: неужели я проспала целые сутки?
Добравшись до туалетного столика, я присела на пуф и сидела еще некоторое время, не раскрывая глаз: тело едва слушалось, сил не хватало ни на что. Потом я все-таки осмотрела свое отражение и скривилась.
Бледная, будто лицо накрахмалили. Опять синяки под глазами... И пальцы дрожат.
Я отвернулась. Живот так и сводило голодными спазмами. Я отыскала взглядом золоченую кисть у изголовья — ее нужно было дернуть, чтобы вызвать служанку. Но как же она далеко!
Вздохнув, я приподнялась на ноги и поковыляла обратно к постели. А когда рухнула на кровать — только секундочку отдохнуть, не больше! — тут же заснула.
Во второй раз я очнулась с твердой мыслью дотянуться до кисти и позвать служанку. Но на столике у изголовья меня ждал поднос: графин с водой, хлеб и немного подсушенного сыра. И лежала я вовсе не поверх одеял, а аккуратно укрытая, и не животе, а на спине. Кто-то переложил меня и устроил поудобнее, а я даже не проснулась.
Не обращая внимания на звон в ушах, я потянулась за графином. Осушила чуть не половину, а потом набросилась на хлеб. Простая закуска вызвала в моем животе такие спазмы, что я едва удержала все внутри.
Да что же такое со мной случилось?
Дальше я ела медленнее и осторожнее. Тщательно жевала и запивала, посматривая по сторонам.
В комнате что-то неуловимо изменилось. Пахло какими-то травами, металлом и табаком, и все эти чужие запахи мне отчаянно не понравились.
Покончив со своей трапезой, я вылезла из постели и пробралась к окну. Луна едва взошла, и я решила, что это уже другая ночь.